Действуюшие лица и морды:

Айєм — Чеширский Енот (КОМАНДАНТЕ ЧЕ) , он же Скальд Зоны Отчуждения, он же ЭКСЕЛЕНЦ, он же ГУРУ ШРИ МАХАБРАХМАН, он же АБРАКАДАБР.

Дикобраз Виталька Алибабаевич (автор прозы — Виталька Алибабаевич), Любимейшее Дикобразие Киргизскыя, Потсдамскыя и Форумскыя ПЫС орды, он же Игложопое, он же Мозгокрут XIII, ну и сами придумайте что-нибудь...

dedMakar (автор прозы — Дед Макар), он же Дед, он же Благороднейший дон Макар Лиманческий, он же Глазастая Лысина, он же Хозяин Завалинки Его Имени.

Старшой, многофункциональный бюрер. Мутант, крестьянсвующий  на хуторе деда Макара.

Renson, графоман (автор прозы — Ренсон, даже фотку выложил, думает — самый красивый)). И вроде бы, и причем тут Ренс? Но ведь без него ничего на ПЫС-Форуме не обходится. И скажите, шо я таки неправ, да?

Деревня Новичков — первая лока куда приносят игрока:
http://ru.stalker.wikia.com/wiki/

Волк — присматривает в Деревне за сопливыми. Персонаж Игры.

Петруха, Шустрый, Выдра — персонажи Игры.

Сидорыч — тот ещё типок. Торговец в Деревне. Персонаж Игры.

ПЫС — если набрать на русском раскладе название фирмы разработчика –GSC — то ПЫС и получится.

«Казаки» — вотка из Игры.

Григорович — владелец  ПЫС

Яворский — бывшая правая рука Григоровича. Убёг!)

Долг, Свобода — кланы Зоны.

  Зона — Чернобыльская Зона Отчуждения.

Меченый — это Вы, когда играете в Тени Чернобыля (первая из трёх игр трилогии)
Болотный Доктор — Айболит из Зоны.

Народная Солянка — офигенный народный мод ( вариация Игры)

Миксаниха — гражданская жена деда Макара в Зоне. Отбил её у сталкера Миксана!))

Ну а вообще — лучше разок-другой пробежаться!
Приятного вам чтения, ну и Игры, кто ещё не играл!)
   

Уныние и разброд царили в Деревне Новичков. Да и по всей Зоне творились вещи прежде небывалые.

       Долг как-то стушевался и уже не слыхать было на блок-постах Долга серьёзных, правильных, крепких слов.

           Бандюки и правда отправлялись по одному скачковать на раёны.

         Свобода, наоборот, кучковалась почти вся на базе и упимшись под вечер до труселей, стреляла в длинное серое небо хмурыми злыми очередями.

       Даже мутанты осунулись и  бродили по Зоне не привлекая, деликатно отворачивая от  матюкающихся без аппетиту редких сталкеров задумчивые хари.

-Ничего, оно и прежде так было...
— Дурь вот такая...Пирамиды, понимашь, бананы! Туареги е.учие, панголины, фейхоа, прости Господи, дикобразы, — Сидрыч автоматически почесал мошонку, — короче: бардак! А потом появился Меченый и оно как-то наладилось. Долго ждали, конечно...

— Ну ждать, это нам не в диковинку, — дед Макар тяжело вздожнул и, выдавив на ладошку таблетку панкреатина и парочку аллахола,запил их водичкой.

       Все посмотрели на Макара и ещё больше пригорюнились.
— Я вот чего думаю,— дед исказил лицо для правдоподобия,— если ждать, так уж — Меченого: тот точно в курсе.
— Говорят, что Григорович, часто с ним за бутылкой о планах перетирает. Как за второй сбегает, да ополовинит — тут-то Меченый в его палаццо-ниипаццо и подтягивается.

— И уж тут они беседуют: что... да как..., и по многу раз, быват об одном и том-же переговорят, чтоб не забыть — мозги то уже не те, ясное дело.
— Сидят у Григоровича на кухне за холодильником, Сам хозяин-то на табурете,
а Меченого, как гостя, на диван сажает — и бу-бу-бу, бу-бу-бу — до утра.

— Меченый его спрашивает — ты когда Серёга СТАЛКЕРА 2 сделаешь?
А Григорович ему раздумчиво так: ну вот ты сам, Тарас, сам посуди: кто сделал  СТАЛКЕРА? — Григорович, то-то и оно!
— А чтоб СТАЛКЕРА2 сделать — это Григорович2 нужен, так ведь? Ждать надо...— покосится на закрытые двери спальни и вздохнёт.

    Услышав о Григоровиче народ повеселел и задвигался.

— Меченого ждать, Макар говорит: Меченого, — полетел ропоток по деревне новичков.
— А что Виталька Алибабаевич говорит? — спросил Волк, — ему то из поцдама мож чего виднее!
— Точно,— все задвигались и заоглядывались, — а где Виталька, что там по поцдамах слышно?

         И тут вспомнили, что Витальки давненько уже и видно не было. Вспомнили и его загадочное: "говорю вам: берите по яшику, пока ходить можете". Думали — издевается дикобразнейший над сталкерской страстью пагубной — ан тут вон чего оказалось —
на Виталькином погребке висел замок — намотанная через проушины петель люминивая проволока, крепко-накрепко обоссаная хозяином, ещё и приваленная  сверху катяхом.

-По-английски,значит, ушёл, человечнейший — прокомментировал дед, как-же — Европа, туды её в качель!

    "Ждать" — ну это мы могём,— обрадовался Енот, потирая лапы и поглядывая на Макара.

   — Сам в подпол лазить, будешь — с трудом скосил красные глаза вниз на Енота Макар,— ишь, повеселел, у мну уже туда лазить так балда болит, словно кроссворд разгадывал.

— Нет, не могу поверить, что игложопый утёк,— изрёк Ренсон,—  Не выживет он на большой Земле. Работать — пьяный, тырить — старый, просить — игложопый!

— А чего ему ещё оставалось? — вздохнул Макар,— артефактов уже ему давно не носили, приторговывал по-тихому он палёнкой от Яворского в обход  Григоровича, — ну и спалились. Какой ему тут теперь бизнес? Не-е-е, ушёл.

  — Ну это как ещё посмотреть,— подумал Енот,— кто от кого палёнкой приторговывыл. Он вспомнил подвалы "КРУГА" на Затоне, мечущихся возле автоклавов потных  кровососов и щегольски одетого Витальку в лакированных штиблетах с хлыстиком — "Шнель! Шнель бикицер!"

     Все стены подвалов были завешаны лозунгами советских времён, натыренными Виталькой со всей Зоны и разбавленные дикобразными новоделами.

   "Работка — всё, зарплатко — ничего!", "Понедельник начинается с субботы!", "Христос терпел и вам велел!", "Партия велит: шнель, шнель, бикицер!"— с плакатов, замахивались на оробевших мутантов, гаечными ключами, молотками, серпами, шпалами и прочими орудиями мучительства мордатые мужуки с закачанными рукавами и сиськастые бабы, раззявив рты и выпучив бездумные комсомольские зенки.

  "Давай! Давай!! Нахлобучивай!!!", "Включай фонарь и ночь ***рь!" — махали руками, свисая на всём скаку со свежекрашеных выступов сельхозтехники, как джигиты с ахалтекинцев, неутомимые молодцеватые комбайнёры, "Не пи.ди и не пи.дим будешь!* — прижимали пальцы к строго сжатым губам ментовоглазые молодки под прикрытием — серенькой косыночкой, завязанной на два хвоста.

   Тут-же был распределитель с двумя окошками. Над одним висела табличка "Колбаса практическая по двадвадцать и стописят" над другим,забранным решёткой из арматуры — две: "Касса" и, для непонятливых аборигенов "двадвадцать".

— Но мы мимо, мимо,— подумал тогда енот,— где у них тут склад готовой продукции,— и он тихонечко прошмыгнул дальше. И застыл, потрясённый. Но не от вида ящиков с полными бутылками, громоздившимися в колонны в огромной комнате, вход в которую был заарматурен дверью с огромным замком, а от картины, прихваченной к двери проволокой.

На картине в масштабе был воплощён самоё Виталька: стоя, в полный рост, в седом, зачёсанном назад дикобразике игл, осетинских усах, френче с поднятым воротником, заправленным в сапоги. Для полноты соцреализма был он в шляпе, остро сверкающем пенсне, на френче скромно тусклились два ордена. Один — "За освобождение Казахстана" — знаменитый "Уч-кутуг" с изображением необходимых атрибутов государственности — палящего солнца, трёх колодцев среди барханов и жующего жвачку верблюда в тюбетейке. Другой — Ганнибала 1 степени "За попытку урегулирования арапо-караимского конфликта
в творчестве А.С. Пушкина"

Вытянув вперёд левую руку, Виталька какбэ прободал зрителя трубкой, в другой он вздымал стыренный с картины Перова посох.

По-верху картины красным, с потёками — надпись: "Камсамолэц! Дажи и нэ думай!"

— Я нееее...товарищ Виталька, — прошептал енот, уворачиваясь глазами от испопеляющего дикообразного взгляда,— я тут это...  и дрыснул наутёк.

Всё вспомнил енот, тихонечко злясь от пережитого ужаса на Витальку:
          — Конечно, поднакосили бабла с Явором на свою компашку — надо теперь пойти хозяйским глазом глянуть.
        А это ведь всё — здоровье наше — и недовложения и недолив и скаредность немецкая, что педантичностью
зовётся, — накручивал он себя перед неофициальным визитом в Миксанихины закрома.

Пусть себе сидит и злится.

    Ждать! Опять и всегда ждать. Удел неписей Деревни Новичков. Вот казалось-бы: не будь неписем — возьми да и напиши чего-нить! Себе в назидание, людям на потеху — Нет! Будут сидеть и ждать.

    А ждать, между прочим, очень вредно. Хоть у Болотного Доктора спросите. Организм, если он конечно не дурак, получив команду ждать — начинает окукливаться, цепенеть и забиваться шлаками.
    Говоря проще — гавном — от очка и выше, пока в голову не ударит. А если — дурак, то  тут и забиваться не надо: сразу — и пустой трёп у костерка — когда уж через зубы пересказываются надоевшие, уже даже и не бородатые, а лысые от постоянного употребления анекдоты, ругань, оскорбухи... фехтования на .уях, е.ля на байдарках и каноэ.

   А потом начинают пропадать неписи. Сначала потихонечку — ломает идти в ходку, починить снарягу.
   Дальше — больше: уже, глядишь, и оружие перебрать да протереть впадлу, так машут, непротёртым, а скоро и чухаться лень.

   Да и нахера, собственно? Только начни...И начинает непись впадать в прозрачность, блымать, а потом — бздынь!
И поминай как звали...

     И только уж если чего агроменное  сверху хлюпнется — тогда можно разогнать эту тину ожидания, покрывшую болото,которым становится Деревня Новичков.

    А в былые, благословенные уже времена — жисть кипела.
Меченый дуром пёр, как майский бычок — Не успевает Волк одного отправить кабанов пострелять — глядишь уже другой из Сидорова бункера лезет.

   Тут развлекуха: забиваются на щелабаны — при каком статусе очередной Меченый объявился.
     Если прыгать начинает ещё пока до деревеньки добежит — новичок.
     Ежели сразу — по ящикам шарить — бывалый. Если на дерево скакать примется (ну что возле крайней справа хаты) — ветеран.
     А уж если комбез цапнет, за волыной с глушителем сбегает, а потом Волку им же подареный ПМ тут же и продаст — ясен пень- мастер!

Тут уж не зевай!

    Тут всё что угодно случается. Тут — от чего у него в голову стукануло,  ну и от мода, канеш, такая иной раз кутерьма поднимется — вояки с Калашами — это так, для разогреву.
Бывает и вертолёты по деревеньке,прям как к дождю — низенько так прогуливаются, рыльца пулемётные так по сторонам и вертятся!

    Такая иной раз народная солянка начнётся — только успевай по дырам срать да красотками с Плейбоев подтираться(лопухами не комильфо, да и потом неделю на сраку не сядешь. Мутируют они штоль?).

   Кстати о солянке.
    Побегает очередной Меченый по Кордону, пометит; пару кабанчиков, между прочим (sic!), у деревеньки уконтрапупит — и сваливает. Вот тут — самая солянка!

    Новичок — он на то и новичок, чтоб возле деревеньки ошиваться.
      Петруха, что с двумя напротив Локомотива на бугре сидит — так он уже — герой — и "особо шелестеть" запретить могёт! А те двое притыренные, что в кустах обтрухаются — уже "разведчики"!
    Был ещё один — аномалии в тоннеле изучал. То вообще — легенда.
    О Шустром — и речи нет. Раз на бандюков напоролся — и теперь все  Тени  ветераном дрыхнет.

     Это я к чему? А к тому: все знают паёк сталкерский: колбасня "Практическая" да батон — сильно не разгуляешься.
     А вот кабан — это — ништяк!
     Бывало — вернётся Меченый с дальних локаций да решит на блок пост сганять — бежит и смотрит: а где кабаны? А нет кабанов!
    Жмурик что возле ящиков лежал — вот он! так и лежит, а кабаны — не лежат!

Мутанты скажете? — так а чего-б им, мутантам и жмура не схарчить. Не при чём тут мутанты.

     Просто, как свалит Меченый с Кордона — тут жизнь и начинается!

     И дед Макар со своего хутора с бутылью  лезет из-под колючки, и бункерок схованый Виталькин открывается, и Ренс со студенческой общаги, и Иййёожжжь с Бакстером, и Дир с кайлом — кого только из охочих до свежатинки не увидишь.
     Ещё двух кабанов и мало окажется!

    Но! Оставим пока эту тёплую компашку за приятным занятием. На время.

    Бывалый сталкер Выдра* (см. сноску), закинув за спину винтаря, нёсся по Зоне не разбирая дороги,по обе стороны от Выдры, как в окнах литерного, мелькали буколические картинки плэнера Зоны.

    За Выдрой, обозначая траекторию его движения, взлетали в небо Зоны, вертелись и рассыпались фейрверками гнавшиеся за ним мутанты.

Выдра мало того, что был бывал, говорили, что у него находится в специально
оборудованном в Выдре месте  артефакт "Шило", придающий Выдре неимоверную скорость, позволявшую ему пролетать аномалии прежде, чем они успевали активизироваться.

Сего дня Выдра нёсся так, что у него самого всё сливалось по бокам в серо-бурую размытую полосу.
        Он видел только цель — перевернувшийся грузовик.

По разному устраивают свою жизнь в Зоне сталкеры. Выдра вот приметил как-то, что если затягивает  обычно серое небо к ночи чёрными, угольными тучами  и начинается настоящая гроза с молоньями, громом, ливнем, то на следующее утро  на одном участочке дороги, что идёт от военного блок-поста куда-то хер её знает куда, в сиреневую даль, — не важно, — обязательно будет лежать на обочине кверху колёсами тентованый грузовик — уже неплохой хабар, ага? — а возле грузовичка — полуживой сталкер, за которого Сидрыч
отслюнит на пол-пальца. Рупелей, имеется ввиду.

И попёр Выдре фарт. Что ни ночь — грузовичёк. Обшарит его Выдра, тушку на спину кинет — и ходу.
А на следующее утро — следующий грузовичок. А от старого и следа нет! Странно говорите? — в Зоне странного не бывает. В ПЫСе бывает — а в Зоне -нет!

    Эх и пошла тогда у Выдры молотьба! Только ночь грозой отгремит — к дороге, хватай да беги, выйдешь от Сидора — глядь — опять ночь и тучи собираются.
В деревеньке рядышком — только солнышко взошло, а у Выдры — ночь и опять к дороге, к месту заветному мчать надо.

Честно сказать даже задолбался Выдра одно время — думал: нет — ну нах, хоть выпить надо чутка разок — не побегу. А Выдрина жаба: "Нет, Выдра, побежишь, куда денешься!"

И опять рассекает Выдра Зоной и опять, отрываясь от земли, взлетают с визгом мутанты в последний путь.

      Очень тогда Выдра погодой заинтересовался. К приметам присматриваться начал. К полёту птиц например.
      А они всё на одной высоте летают. Без дозаправки. Стал Выдра задумываться и
тогда уже даже Бакстеру стало понятно что недолго Выдре Зону топтать осталось.

     Зона-то задумывающихся не шибко жалует. Ты примечать — примечай, запоминай, мотай на ус, репу можно почесать в разумных пределах — а вот задумываться — упаси Ё-сознание!

От мыслей этих засомневался Выдра. По крупному засомневался. А ну как вокруг него ХЗ что вааще? А?

     И сам Выдра не Выдра, а что-то навроде тушканчика, цена которым, по рассказам, за ведро голов, в Припяти на стадионе — гранатко! И то на любителя!

*Бывалый сталкер Выдра — бывалый сталкер, погиб в Зоне. Никто не может посипоры
взять в толк как это могло случиться.ХЗ.

Между тем, Енот дотрусил до хуторка Моододедово. На хуторке обычным своим чередом шла необычная жизнь.

    Персонажи, порождённые вздрюченым до беличьего состояния, сознанием деда Макара были как всегда и пассионарны и предприимчивы.

    Старшой возился с яблочной машиной Ксюхой. Загрузив её яблоками и ласково обняв тёр её крутые бока. Из разгорячённой Ксюхи капало.

     Миксаниха, с подоткнутым подолом стояла, нагнувшись, на огороде.

     — Экое полножопие выдалось — думал Енот, буравя взглядом задницу достойную кистей Кустодиева.

    Миксаниха, почуяв неладное, обобрала юбку, выпрямилась и оглянулась — "Вылезай ужо, полосатый! Нечего пялиться!"

   — Показал бы я тебе как еноты пяляться,— ухмыльнулся енот,— впрочем сразу-же оборвав нескромную мысль.

   — Привет галлюцинация! Где дед? — поздоровался он, перелазя через низенький тын.

  Миксаниха, не шибко привечавшая полосато-колючий тандем, насупившись, буркнула" В ходке!"
   — "На три литра водки" — придал законченность фразе про себя Енот и, повздыхав для приличия и попереминавшись с лапы на лапу, попрощался.

   Енот сделал вид что он уходит и так, со сделанным видом, дотрусил до ближайшего куста петрушки не оборачиваясь.
   Забравшись поглубже Енот улёгся, чихнул и поглядывая на подпол открытой летней кухоньки стал моделировать ситуацию.

          "Берешит" — всё в сознании, а Еноты, надо отметить, очень сознательное зверьё — и ждать ему пришлось не долго.

    Ляда подпола подпрыгнула от удара и, возвращаясь в исходное, адекватно, на-бис (от Енота) оебала  показавшуюся из подпола красную, куполообразную лысину по формуле  эмжэквадрат пополам, аж загуло.

"Патопнае, гєнацвале, излэчиваится патопним!" — сказал бы сейчас Васбуран,— подумал Енот.

   Послышался замораживающий кровь утробный вой и над дубовой лагой появились, налитые кровью огромные выпученые глаза. Тюнинг остального тела тоже была выдержан в цветах конюшни Макларен.

    Из недр Ксюхи засюрчала о стенки подставленного Старшим подойника тоненькая струйка, с ближайшей локации отозвались кровососы.

      Провал разинутую воющей пасти окаймляли шевелящиеся щупальцами знаменитые длинные дреды.
      Последний романтик Зоны вылезал из своего капища  как Ваал из ваалища.
      К спине деда был примотан бутыль химического стекла со знаменитым квасом от Болотного Доктора.

    На крылечко мазанной хатки, вытирая руки о ноги, грациозно вышла Миксаниха. Она ласково смотрела на своего суженого
в проёме подпола Макара. Тот, нимало не медля, одним прыжком вылетел к ней на крылечко и, обхватив голову бабы дредами, засосал её так, что она опустила руки и ноги, побледнела и безвольно обвисла в Макаровых граблях.

     — По-взрослому тут всё, Ипат — обратился Енот к неслучившемуся — ибо Макар, бережно опустив бабу на пол, прыгнул к забору, мощно взмахнул ошую и одесную, только доски полетели, прыгнул и пропал из глаз — Ипату.

Куда это он заторопился, — забеспокоился енот, — неужели Меченый нарисовался? —    Он бросился было за дедом, но вовремя одумавшись, юркнул в подпол и, выбравшись оттель с полной бутылью мутного, цапнул за сраку Старшого, увернулся, абие цапнул — и только его и видели.

 

  Да!….о Выдре.

    Так вот: "...реже стали грозы по ночам случаться, а потом и вообще
— прошумит дождик обычный — и баиньки"

    А тут вдруг — гроза — как будто небо прорвало! и капли — острые как иглы, так и пронзают.
    И жаба как-то так тихонечко, жалобно — "Выдра, мальчик мой, не беги никуда: не надо...е.ись оно всё в голову!— побудь со мной..."

  — Ага! раньше надо было! — закинул винтарь за плечо Выдра, — молчи теперь!

И тут, после жабьих слов этих, заиграло очко у Выдры.

И ладно-бы что нить жизнеутверждающее из Чайковского-б, например, али современное — Меркьюри, ну на худой конец — Пенкина, мало-ли для очка писано. Так нет — валторны, густо так, тяжело, литавры — Трам! Там! Тарам! Таа-—-ра-рра-рамм — трам-тарамм!! Та-а-рара раара-ра! Та-а-а-а-рара раррра-ра! — вот на что замахнулось очко у Выдры! Страшно? Ещё-бы!!

    А бояться в Зоне нельзя. Кто испугался — пропал! Вспомнил тут Выдра Мета — Нет, думает: брехня — прорвёмся!!

     И бросился Выдра к грузовичку со всех ног, как бегал только в детстве из своей комнатки по страшному тёмному коридору на кухню — за печенькой.

      Домчался Выдра до цели и сразу к Меченому.

              А он, Меченый, лежит чужой, незнакомый...перегар факелом и волос взъерошенный, колючий.

      Полез Выдра ему за пазуху, как всегда лазал — и открыл Меченый глаза, как и всегда открывал.

       А глаза у Меченого-то звериные...

И схватил Меченый Выдру — а на пальцах-то у Меченого — когти!

И промолвил тут Меченый голосом нечеловечьим:

   "Ифан! Покупайт  "Плейбой" — айн фипуск тля сталкер "Бабы в зоне" — быфалым скитка"

— Пи-и-ииздецЪЪ!! — мелькнуло в голове бывалого, тут грянули литавры, взвыли валторны И обосрался Выдра!

        Только обнюхал  с урчаньем Сидор курячий окорочок — как дверь рывком распахнулась.

Выдра влетел в подсобку, шмякнул тело, схватил бабло, развернулся — и бросился наружу.

        С тех пор никто и никогда в Зоне не встречал бывалого сталкера по кличке Выдра.

— Что это было? — Сидор с удивлением посмотрел вслед Выдре, тревожно вдыхая изменившийся после его визита воздух.

— Совсем, однако, херовые, видать, стали в Зоне батоны делать, — взгляд его упал на лежащее на столе тело.

Что-то смутно близкое, почудилось Сидрычу, потянуло к лежащему без сознания сталкеру.

— Этого ещё не доставало,— насупился Сидор, и нарочито резко задрал лежащему рукав.

— S.T.A.L.K.E.R. — как и положено, синим чернилом красовалась надпись на предплечье.

     И тут Сидорович увидел часть буквы уходящую дальше под рукав.

     С замирающим серцем рванул Сидор рукав выше — S.T.E.I.N. — обнажилась надпись.

     Сидор заголосил по-бабьи и упал на безвольное тело в рыданьях!

    Нет сил описать эту душераздирающую картину — вот пишу и утираю слёзы, капающие на клаву, хвост уже совсем мокрый...

      Мужуком показал себя Сидор — преодолев секундную слабость — он рывком оторвался от стола, бросился к сейфу, дрожащими руками, не попадая в щель вставил ключ, схватил специальную, цены немеряной аптечку, выцарапал ампулко и с размаху, одной рукой, повернув сталкера на бок, всадил ему в жопу животворящую жидкость.

— А-а-а-а! — заорал сталкер, приходя в сознание,
— А-а-а-а! — заорал, больно уколов руку, Сидор.

    Пусть их орут, а мы выйдем пока на цыпочках...
— Я тебе жизнь спас и миндальничать с тобой не намерен,— говорил Сидорыч, избегая смотреть Меченому в глаза.

— Есть отличные энергосберегающие лампочки фрицевского производства, показать? — перебил его, ухмыльнувшись, Меченый.

  — Покажи, — заинтересовался Сидор.

  Меченый запустил руку за пазуху десять раз перещупанного Сидором комбеза и достал гирлянду лампочек:
— Гарантия — сто лет, родственникам — скидка!

Сидор оторопел.

— Есть ещё движок, бошевский, вечный — сам ремонтировал, смотреть будешь?

— Сидор молча кивнул.

  Процедура повторилась и  на стойке перед отвалившим нижнюю челюсть Сидором возник вполне бошевский движок.

— Ладно, ты пока подумай, стописят прими, а я пойду прогуляюсь, Шустрому — привет, — Меченый застегнул комбез и оставил Сидора размышлять о том, что в Зоне странного не бывает.

    А слух уже полз...и сторожевой на краю деревеньки давно пялился на дыру входа в бункер Сидора с призывно раскинутыми по бокам земляной насыпи дверями, пытаясь поймать ускользающую ассоциацию.

   Только от избытка внимания им и был замечен появившийся нос, нюхающий воздух нос у уголка дверной коробки. Затем — въерошенные волосы, затем — самоё Меченый.

   Шёл Меченый странно — скорее семенил, причём явно видны были позывы опуститься на четвереньки или хотя-бы на триеньки. Впрочем, с каждым шагом он оправлялся (не в смысле "покурить и оправиться", а в смысле — " оправьтесь поручик: тут дамы!", шёл гоменидней и до первого домика с полуснятой крышей, с разваленной задней кирпичной стеной и с костерком, горящим перед печью досеменил уже почти бегом.

   Он совсем не смотрел по сторонам, только раз покосившись на запечатанный Виталькин бункерок, повёл носом и убедившись, что замок не тронут, развил бурную деятельность.

   Следующие пол-часа сталкеры молча с раззявленными ртами следили за тем, что творилось вокруг.

    Первым делом, Меченый попробовал загасить костёр возле дверцы духовки, расстегнув комбез и направив в пламя струю — вспышка, огонь перекинулся на комбез и вот Меченый уже вопит и катается по мокрой от дождя траве, туша огонь и перекидывая из руки в руку горячую бутылку,невесть когда успевшую быть выхваченной им из нычки в духовки.

    Вот Меченый в труселях на крыше крутит над головой верёвку с привязанной к ней бутылкой, обмотанной мокрым комбезом.

    Вот он сидит на коньке крыши щёлкает Гейгером и с криком "Радиация", обжигаясь, дует с горла.

     Вот он, ныряет по подвалам, круша ящики уже пустой бутылкой.

   Вот он — уже на дереве, спиливая ветку, мешающую ему перебраться на чердак.

   Вот он, добежав до Волка и крикнув ему в ПДА "Бе-бе-бе" хватает лестницу и прёт её к крыше соседнего дома.

    Словом, много чего узнали новички о своей деревеньке, пока Меченый не успокоился и не подошёл к их костерку.

— Привет, партизанен! Сталкер капут! Чего ждёте? Когда рак на горе скиснет?
Можно расходиться по домам — земля-ить как баба, бля, по мужику-то истосковалась! Да что земля! до земли-ли, земля...жара такая — девьки! топлесс!! за пивом!!! бегають!

— Чё? Не хотите? да ну-нах?

— ну и правильно, ануннахи!Какая там земля, какие там девьки, да и, собсно, какой там
Deutschлянд... Тут! Тут самый юбераллес! — Меченый подсел к костерку

— А что, Меченый,что в мире-то делается? — сталкеры заёрзали, освобождая место.

— А вот жил-был Мальчиш-Кибальчиш. Жил как все: ночью стоял, днём держался.
А потом встретил Девчиша- Кибуциша и уехал в Израиль на ПМЖ.

Народ тихо смотрел Меченому в глаза. Слышно было как проворачиваются шестерни.

— Так. Будем о доступном. А всё что угодно делается и в основном в Китае. Но!
И вокруг Зоны Отчуждения тоже масса интересного — например, расцвет искусств. Аккурат по Нострадамусу!
Танцюють, цум байшпиль, — уси. И усэ! Оказалось: движением можно очень даже выразить!

Вот, например, видел я танец — Меченый закатил глаза, вспоминая сюжет танца:
она сообщает ему что заболела... раком... партнёр к этому не готов... его разбивает,
к Евгена маме, паралич — то есть — начинаются действительно серьёзные проблемы!
Но!
хореографу всего этого маловато...ему всё неймётся: он невероятно талантлив...
ему хочется выплеснуть всё, что накопилось,чтоб раскрыть, значит, образ...да...
и тут танцовщица в ритме вальса предлагает спилить чугунные батареи. А потому что
денег на дурь не стало хватать — бац!! — ломятся в двери — что бы вы думали?
это менты!! они пришли забирать детей и лишать героев родительских прав!!!

— Просто не хватает слов — надо это увидеть...Один раз. Больше — сердце не выдерживает.
Высочайшее искусство!

  Только чуть опомнился — начался второй танец — хореография ещё круче: бомбёжка, землетрясение, вонишша, мороз, цуко, крепчает...асфальт посрывало к херам, скользко, мародёры, жрать нечего...
    Он и она — беженцы... И — тя-же-леннннный чемодан...без ручки!!! Гениальная находка!!
— всё, дальше уже смотреть не мог — плакал!

   Закончилась музыка — овации — я глаза открыл, спрашиваю,— что это было? Мне говорят — Бродвэй!

И все кричат и хвалят — оцэ Бродвэй так Бродвей! Наш Бродвэй!! Ку-у-уды там их Бродвэю до нашого!

— А вы говорите! — тут голос у Меченого дрогнул. Он обиженно отвернулся, запрокинул голову, забулькал,повернулся обратно к сталкерам, — валокордин, да-а-а...

— Скоро, даст Б-г, и писать без матюков начнут,— Меченый оглядел недоверчиво
слушающих сталкеров, и авторитетно покивал, — не хер делать, вы ещё молодые — дождётесь!

— Наш народ — ещё тот! можете мне не сомневаться! — а вы что себе думали? — этот?
Не-е-е — тот: всего дождаться можно, лишь бы не работать!

— Ну что ещё...Кличко опять победил. Негра. Не тот негр пошёл — эволюционируют что-ли.

— Ну а если серьёзно отвечать, по-взрослому, то что в том мире может измениться?
Думаете в какой-нибудь занюханой как сыр Швейцарии, что-нибудь радует? — увы...всё то-же!

   При царе-батюшке — дрочили, все Советы — продрочили, думали — может вот при демократии что-то изменится — а ничего не меняется. Впрочем, для торговли — стабильность — это самое то! — Меченый достал пачку журналов, — "Плейбой" — одиночкам скидка!

   Пока народ недоверчиво разглядывал картинки, Меченый направился к Волку.

   — Что Волк, так с калашом и стоишь? А вдруг — война? Смотри чего есть,— он достал из волшебного комбеза мосинку с оптикой,— затвор из антиграва!прицельная дальность 40 тыс километров!
   Ты видиш жопу а она тебя нет! Пуля деляет поправку на альтитуду, миграцию пернатых и переменную геосферичность!

Волк с восхищением взял винтовку, — так она-ж наверное денег стоит?

— Ну, денег — не денег, а ты вот чего, — и Меченый с Волком стали тихонечко переговариваться.

— Слышь Петруха, — орал Волк через минуту в ПДА, — ты бросай там нахер своих бандюков, никуда они не денуться, бери парней и дуй сюда — тут кабанов, понимаешь развелось немеряно, пострелять надо!

    С болот енот бежал к деревеньке уже по запаху. Зрелище, явленное взору, было достойно пера.

    На костре в деревеньке Петруха вертел кабана. сам костерок был огорожен заборчиком от очереди сталкеров.
    Кого тут только не было! Ну вы их всех знаете.

     Получившее кусок шли далее — принять из рук Меченого стописят и расплачиваться. Звенела мелочь, хрустели рупеля, брякали, падая в ящик артефакты.

   Стоял радостный галдёж и всеобщий вундербар, в Зону пришёл праздник!

— А всё-же,— перешёптывались сталкеры, жуя мясо,— надо бы спросить у него, когда-ж уже выйдет СТАЛКЕР-2?
— Что Григорович-то говорит? Что ему известно?

— Прива, порцайгеноссе! — бросил енот Меченому, мне почечного грамм триста, да поперчить от души!— енот засунул лапу в псевдокарман и направился к ящику, под встревоженым взглядом Меченого.
— Чё вытаращился Бабаичь? не боись — не стырю, пользуйся,— широко улыбнулся Меченому енот, доставая из кармана зубочистку.

— Как ты его назвал? — сталкеры переглядываясь, смотрели то на енота, то на Меченого.

— Кого? Бабаича? А вы не узнали? — ну, это к великому хабару! — засмеялся енот.

— А гляди — и точно: похож, игложопый! Нет,а ты-то как догадался?— наседали на енота мужики.

— Я-то? — енот облизал лапы и уселся поудобней, — а вот слушайте:

— Уныние и разброд царили в Деревне Новичков. Да и по всей Зоне творились вещи прежде небывалые.
Долг как-то стушевался и уже не слыхать было на блок-постах Долга серьёзных, правильных, крепких слов.
Бандюки и правда отправлялись по одному скачковать на раёны.
Свобода, наоборот, кучковалась почти вся на базе и упимшись под вечер до труселей, стреляла в
длинное серое небо хмурыми злыми очередями.
Даже мутанты осунулись и бродили по Зоне не привлекая, деликатно отворачивая от уныло матюкающихся редких сталкеров
задумчивые хари.
-Ничего, оно и прежде так было...
— Дурь вот такая...Пирамиды, понимаешь, бананы. Туареги е.учие, панголины, фейхоа, прости Господи,
дикобразы, — Сидрыч автоматически почесал мошонку, — короче: бардак! А потом появился Меченый и оно как-то наладилось.
Долго ждали, конечно...