https://proza.ru/2011/11/07/1581

  Глава 1.Приемный сын

    Ушел, но как? Скорее удрал. Так бежал, что пятки сверкали, и куда только хромота делась?
А Хромой? - все растерял во время безумной гонки, и рюкзак, и оружие и хромоту? Остались
только бешеный ритм сердца, да тяжелое дыхание, когда слюнявым ртом жадно ловишь воздух и
никак не можешь отдышаться.

  Отдышался, смог. Мозг постепенно начал насыщаться кислородом и мысль, острая как нож, начала
кроить этот самый мозг на куски - «От чего бежал то, Хромой, или от кого?» — нет ответа.
  А в одном из махоньких кусочков раскроенного мозга начала зарождаться другая, махонькая
такая, но очень подленькая мыслишка - «Стареешь Хромой, пульс - ни к черту, дыхание — ни к
черту, мозги — ни к черту, МОЗГИ НЕ К ЧЕРТУ!!! и вообще где это видано, чтоб хромые бегали?
  И не просто бегали, а неслись сломя голову, и не по стадиону, а по Зоне?».

  Это  вообще полный бред, чтоб сталкер бежал по Зоне, не разбирая дороги, не глядя под ноги,
да еще не известно от чего или кого.
  Успокоиться нужно, успокоиться, разобраться в чувствах, в ощущениях, попытаться понять
— что же произошло.
  Чувств не было, пустота полнейшая, ни боли, ни даже страха — ничего. А ощущения тихонько
нашептывали: ты все сделал верно, ты спасся, ты все сделал верно, ты все сделал правильно,
как тебе и велели, все верно, все правильно…

  Стоп! Что значит «Как тебе и велели»!?! Кто велел? Почему? Ты уже четыре года ходишь в Зону,
и никто никогда тебе не «велел». Попытка, конечно, была, как раз в начале второго года твоих
походов в Зону, но ты  пресек ее став из  веселого сталкера «Кофеварки» угрюмым «Хромым» а они,
из живых стали мертвыми, и простреленная нога была не такой уж большой платой за жизнь и
наслаждение перерезать глотки троим ублюдочным «Ренегатам».
  После этого и пошла за тобой дурная слава маньяка - мол любитель глотки резать и головы
вражьи из АКСУ расстреливать. Почему именно «глотки», и что еще глупее «Головы из АКСУ» никто
объяснить не мог -  списывали на сдвиг и маниакальные наклонности, проявившиеся после встречи
с «Ренегатами». Да ты и сам не мог этого объяснить, частично, как и не мог объяснить того, кто
тебе приказал бежать, от чего ты бежал и куда прибежал.

   Нет, куда прибежал уже почуял, не узнал местность, а именно почуял — Зона видоизменялась,
практически, каждый день, как будто девушка на выданье.
  Примерила серьги новые — вот тебе, сталкер, два новых «Трамплина», губы накрасила — вот тебе
сталкер аномалия  «Жарка», а блузку там, или кофточку сменила — выкинь сталкер старые карты,
гаечки болтики доставай и вперед, и с песней!
  А куда песня выведет одной Зоне известно. Захочет- убьет, захочет  домой отпустит.
  Одним словом — девушка, а  девушки, как известно, существа не предсказуемые…

  Впереди виднелись бетонные столбики и обрывки колючки старого периметра,  раньше Зона была
поменьше, а дальше обрыв и небольшое болотце, точнее когда-то было болотце, а сейчас целое озеро.

  Я не спеша, спустился по обрыву  и пошел вдоль берега озера. Впереди, приблизительно в
километре находился научно-исследовательский центр, если повезет, и поблизости нет вояк, старик
Сахаров и приютит и обогреет, а может, и поможет разобраться -  что же произошло.
  Главное дойти без «Приключений», здесь снорков полно было, а  у меня не то, что ножа, болта
ржавого с собой нет, все по выбрасывал, когда бежал.

   Сахарова я любил. Он помнил меня еще молодым сталкером, тогда мы частенько попивали кофе
и трепались о загадках Зоны.
  Пару раз водил старика в Зону, правда, не далеко - возраст профессора не позволял. И именно
в одном из таких походов я и стал хромым. О наших походах многие знали, и какая-то тварь
нашептала «Ренегатам» что старик идет с оборудованием ценным, с ним людей - сталкер да доцент
в очках.
  Вот и встретили они нас - гранату швырнули под ноги да пару очередей из автомата.
  Доцента Круглова сразу убило, он первым шел - местность знакомая, а нас с Сахаровым контузило.

  Очнулся, вижу, уроды Круглова потрошат, мне «велели» не рыпаться, и для страховки ногу
прострелили. А сами жадно так над трупом  доцента сгрудились, я их и вырубил одного за другим
камнем по башке.
  А уже потом, на одной ноге, истекая кровью, скакал  над ними да глотки им резал; и не любил
ведь убивать раньше.
  Сознание от потери, или от обилия крови вокруг потерял. Очнулся в бункере, надо мной Сахаров
стоит, сам еле живой.
  Старик, когда очнулся, меня четыре километра на себе по Зоне тащил — чудом выжили….

  До бункера НИЦ дошел без «приключений», ободранный, голодный, но живой.
  Сахаров встретил как всегда приветливым «Как поживаете молодой человек?» и, осмотрев меня с
ног до головы, сделал выводы, что поживаю я не очень хорошо. А вслух сказал «Вы извините, но
кофе сегодня я варить буду, вы как-то неважно выглядите». Я промолчал. «Идите пока в санузел
и приведите себя в порядок, там, в аптечке и перекись есть и бинты, ну да что это я, Вы же все
сами знаете».
 
  Первую чашку кофе - всё таки ритуал - пили молча, я жадно жевал предложенные профессором
бутерброды с колбасой, восстанавливая растраченные за день силы.

    - Что произошло, на Вас лица нет?!
    - Сам не знаю, а точнее знаю, но не понимаю. Шел от Агропрома, шел легко и уже через пару
часов рассчитывал попасть на стоянку сталкеров на свалке, а там и ночь скоротать; ночью я
ходить не люблю, ночью спать надо.
  Я уже почти вышел к узкоколейке, как вдруг резко ощутил потребность бежать, бежать быстро и
без оглядки.
  И я побежал; не от страха. Не от предчувствия чего-то ужасного, а как послушная дрессированная
собачка, сжигая все свои ресурсы, но выполняя волю хозяина.
  Опомнился уже возле старого периметра, ну там за озером, осмотрелся и к Вам.

    Сахаров смотрел на меня молча,  на его лице читалась глубокая задумчивость.
  Затем старик отвернулся сел рядом и, глядя в пол, спросил: «Вы могли бы не ходить в Зону?
  Не спешите с ответом, подумайте. Вы сотню раз говорили мне раньше - последняя ходка, но все
равно Вы сюда возвращаетесь».

    Ответ напрашивался легко, да конечно, я могу остановиться в любой момент, но как-то не
ложился он на язык.

    Сахаров продолжал: «Знаете, раньше, до первых экспедиций в Зоне не было мутантов.  И
вообще ничего живого не было кроме разве что деревьев и травы.
  Мелкие группы ученых изучали аномалии, приносили редкие артефакты, трудились на благо науки.
  Все началось с «первой международной», после того как эта крупнейшая научная экспедиция
пропала -  Зона потеряла стабильность. Появились порожденные ею мутанты, а позже появились вы
-  сталкеры…»

     - Да, но как это связано со мной? И с тем, что произошло?
     Сахаров, хитровато улыбнувшись, начал пояснять.
     - Вы видели, как ведут себя животные и мутанты перед выбросом? -  они бегут, бегут от выброса.
     - Профессор, это инстинкты. Они и от пожара так же бегут.
     - Вы заблуждаетесь, молодой человек, от пожара в Зоне бегут только животные, а от выброса
спасаются все.
  Вскрытие животных, спасающихся от пожара, показали, что у них огромный  выброс адреналина в
крови, а у мутантов, спасающихся от выброса - ничего подобного не наблюдается, как будто их на
поводке тянули.
  Возьмите, к примеру, снорков, они ведь могут бросаться прямо в сопло огнемета, а от выброса
бегут вместе со всеми, - Профессор глубоко вздохнул, и посмотрел на меня как-то странно,- Хромой,
я старый человек и возможно вы посчитаете, что я выжил из ума, но я все больше убеждаюсь, что
Зона разумна.  Она руководит своими порождениями.

    - Ага, этакая многодетная  мать -  героиня, но вот только  дети ее гибнут почему-то и в
аномалиях и от военных, и от нас сталкеров, прямо злая мачеха из сказки про Золушку.
    - Нет Хромой, вы не правы, Зона борется за жизнь, идет война с внешней средой и внутренними
раздражителями, а на войне, как известно дети обязаны защитить мать.
    - Профессор, Вы хотите сказать, что я попал под влияние Зоны? Но я ведь сталкер, внутренний
раздражитель — как Вы говорите.
    - Вы не горячитесь, молодой человек, я сейчас задам Вам всего один вопрос и вы все поймете
сами.
    - Хотелось бы верить, ну не томите профессор.
    Профессор снова поднял на меня свои глаза и вдруг спросил: «Как Вас зовут?»
    - Профессор с вами все в порядке? Это же я, Хромой!
    - Нет, Ваше фамилия имя и отчество.

    Я стоял молча и смотрел на профессора широко открытыми немигающими глазами, в моей душе
бурлил водоворот чувств и эмоций, но я ничего не мог сказать. И не мог ответить на вопрос.

  - Я давно наблюдаю за сталкерами, какими они приходят в Зону, какими становятся через год,
два. Наблюдаю, как Зона перекраивает вас под себя, стирает слабости, дает новые, волевые,
сильные характеры, учит выживать, учит убивать. Недаром один опытный сталкер стоит десятка военных.
  - Но ведь и сталкеры гибнут, это полный бред, зачем мы ей?
  - Это естественный отбор, мой друг, Зона организм сложный и многогранный, но не может
создавать существ подобных человеку по разуму.
  Молодой человек, я лишь могу строить предположение. Зона растет,  захватывая  новые
территории, на них она вынуждена бороться с людьми.
  На вас, сталкерах, она оттачивает мастерство своих неразумных детей в уничтожении вам же
подобных.
  Вы инструмент естественного отбора Зоны, и Ваше появление здесь только оправдывает мои
догадки.
  Я не сказал вам раньше, восемь часов назад произошел векторный выброс, направленный в сторону
«Агропрома», пропала группа военных и двое ученых, скорее всего они погибли.
  Зона спасла Вас, молодой человек, но вот только для чего, и что она на вас испытает - я
ответить не могу. Но в любом случае примите мои поздравления — вы выжили и теперь без сомнения
- Вы приемный сын Зоны!

  Глава 2: Паровозы — чайнички.

    Ранняя осень, красота неописуемая, а в Зоне особенно; нетронутый клочок природы на огромном
земном шарике.
  Красно–желто– зеленые кленовые листья прощаются с деревьями и как гордые лебеди, плавно,
опускаются на грешную землю.
  Шел медленно, не спеша. Люблю ходить в Зону ранней осенью, особенно один —  восприятие
обострялось, и я чуял аномалии  за версту.
  Осенью часто менялась природа, а сама Зона — редко, как бы переживая и без того достаточные
обновления.

    Хруст. Я упал - сработали рефлексы, тишину нарушил треск автоматной очереди -  М-16
- определил с ходу; и стреляли явно высоковато — убить не хотели, а в людей которые «просто не
умеют стрелять» в Зоне верилось мало, ну разве что Сахаров.
  Перекат. Еще перекат. Медленно вправо и вперед, по кругу стал приближаться к стрелявшим,
переводя автомат в положение для стрельбы. Не было ни страха, ни напряжения - четкие заученные
движения.

    - Сталкер, не гони!!! Это  блокпост «Свободы», обычная проверка, ты входишь на нашу
территорию!

    Снова упал, мысли лихорадочно летали в голове, засада — не похоже, странно, что заметили
первыми - обычно я раньше их чую, да и блокпоста здесь никогда не было, и к чему эта стрельба?
Точно «Свобода».

    - Чего палите, придурки обкуренные, совсем анаша мозги повысушивала?
    - Слышь, сталкер, ты шо, в натуре гонишь. Сам пёрся как танк, красоты осматривал, цветочки
нюхал, мы тя на землю грешную и вернули, ну чтоб не расслаблялся. Ладно, вешай ствол на плечо,
и не спеша к нам.

  Встал и пошел прямиком к стрелявшим, подойдя, немного удивился, увидев хорошо оборудованный
и замаскированный блокпост — обычно свободовцам «в падлу» качественно укрепляться.
  Им патронов побольше, да бочек с бензином по периметру понаставить, мешки с песком вообще
считались вершиной военного инженерного искусства.
  А тут все чин по чину - и блиндажик, и окопчик, и позиции для стрелков, и «путанка» по
землице стелется, и даже минное поле в наличии — загляденье, а не блокпост.

    Подошел. Встречали двое молодых стакеров с пистолетами, подошли по бокам, третий с М-16
стоял чуть дальше, держа меня на прицеле.
  Один приблизился, пощупал меня «нежно» на предмет взрывчатки и, убедившись, что шахидство
- не мой конек сказал «проходи».

    Снова занервничал - уж слишком правильные эти свободовцы, и блокпост их, и снаряга новенькая,
и действия их заученные как из американских фильмов.
  Успокаивало только одно — затуманенные, как всегда, либо спиртным, либо наркотою глаза
молодых сталкеров. Многих это пугало, меня же наоборот, какая-никакая, но стабильность.

    - Ну, привет сталкерюга, куда путь держишь?
    - А вам то что? Иду себе и иду.
    - Слышь, сталкер, ты нам не хами, это теперь наша территория, можно и по шее схлопотать!

    Я промолчал, не хотелось грызться с обкуренным идиотом, это, как правило, плохо заканчивалось.
Но парень принял молчание за слабость и продолжил.

  - Если что-то не нравится — вали отсюда! Скоро вся Зона станет территорией «Свободы», и
таким уродам как ты путь сюда будет заказан.

    Опять промолчал, но подумал: "Раньше боролись, чтоб Зона была свободной территорией, а
теперь чтоб Зона была территорией «Свободы» - лихо парни ориентиры сменили!
  Мне все это не нравилось, я вообще был странным человеком, а точнее стал, здесь, в Зоне.

    - Очистим Зону от всякой швали и построим здесь настоящую республику свободы. Президента
выберем, гимн сочиним, будем жить долго и счастливо …
    - И умрете в один день, от выброса. Вы в Зоне, ребятки, а здесь только Она и чистит, и
строит, и правит - все остальное иллюзия.
    - Ладно, дядя, вали уже, пока цел, а-то так и охота тебе в голову твою тупую стрельнуть.
    - Прощайте, жаль вас, умрете вы скоро.
    - Вали-вали пророк хренов, смотри, как бы сам пулю спиной не поймал.

    Уходил не оборачиваясь, знал - в спину стрелять не станут — «западло».
  Раздался выстрел, пуля просвистела прямо над ухом, от неожиданности я оцепенел.
  Ступор прошел быстро, и мелкими перебежками как заяц я направился прочь от блокпоста.
  За спиной был слышен громкий смех. А в голове, моей родилась мыслишка - нет ребята, тут вы
не правы, такие шутки в Зоне не прощают.

  Отошел метров на 800. Остановился, снял рюкзак, отстегнул с ремня флягу, детектор, выложил
из разгрузки ПДА.
  Достал Устройство бесшумной стрельбы, присоединил его к автомату; две гранаты, отогнул усики
чеки, проверил нож. Попрыгал на месте - не звенит.
  Готов. Теперь обратно, медленно, осторожно. Подошел метров на двести — тихо, не слышат или
ждут?
  Еще сто ползком — а вы не ждали нас, а мы приперлись; двое сидят, прислонившись к брустверу,
курят, третьего не видать.
  Прополз еще метров двадцать, слышу голос из блиндажа: «Этот тормоз уже минут двадцать не
двигается, излучение детектора на месте -  гадит что ли; не, точно обхезался с перепугу».
  Дружный хохот эхом разносился по осеннему лесу.

    Действовал наверняка, по две коротких очереди в грудь - может броню не пробьет, но к
брустверу припечатает, ребра переломает, обездвижит, а это уже полдела.
  Подняться, рывком сократить расстояние. Остановка, с колена, как на учении - раз мишень,
два мишень — раз башка, два башка. И две гранаты в блиндаж — все как в учебнике сержанта
сухопутных войск СССР, тютелька в тютельку, копеечка в копеечку; все-таки не дураки его
писали.
  Теперь зачистка территории, двое на верху точно трупы - трудно быть не трупом с половиной
головы.

  В блиндаж сразу не сунулся, кинул еще одну гранату, позаимствованную на поясе у мертвого
свободовца, тот был запасливым, хорошую такую гранату приберег — РГО.
  Теперь можно спускаться. Четыре трупа на нарах и один за раскуроченным пультом, на стене
- карта, в правом углу ящики, в левом стол и взорвавшийся примус.

  Осмотрев карту и пульт, сопоставив слова убитых, сразу все понял - по периметру на три
километра от блокпоста были установлены датчики, улавливающие активное излучение сталкерских
детекторов аномалий; любой вошедший в зону действия датчиков был как на ладони, но откуда такое
чудо у «Свободы»? - сами, что ли, смастерили?
  Снял заднюю крышку пульта, маркировки нет, и ни одной китайской детали — в наше время так
не бывает, значит все-таки разработка военная, заводская.

     А ведь повезло мне, не сними я детектор, совсем другой расклад случился бы, очень грустный
для меня.

  Теперь к трупам — четверо на нарах явно молодняк — новая форма, ботинки почти не стоптаны.
  Новые бронежилеты «Ветер свободы»; вот только как-то не так они выглядят.
  Разрезал верхний чехол с элементами разгрузки, а под ним — мама дорогая, привет с материка
демократии и семейных ценностей: вместо привычных титановых пластин американская «драконья
чешуя». Вот те и ответы на вопрос, откуда «Ветер свободы» дует, если М-16 и кольты можно купить
в любой стране НАТО, то эту хрень америкосы только для себя делали.

    В ящиках оказались боеприпасы, и сухпай.  Взглянул на часы — двенадцать минут с момента
начала атаки, наверняка у них была связь с другими блокпостами; значит дальше арифметика
простая: два с половиной километра  этого блокпоста, два с половиной соседнего и того пять
километров. Прикинул погрешности в расчетах и поправки на пересеченную местность - вывод:
осталось восемь минут, чтоб уйти по - тихому и запутать следы — маловато, но вполне реально.
  Уходить придется в глубь территории «Свободы», назад никак — наверняка пойдет усиленная
группа перехвата, а значит «только вперед», как пионер, ну или как Томка из Бара «100 рентген»,
она тоже «только в перед, в зад ни-ни!».

    К вечеру отошел километров на десять. Ночевать полез на дерево, благо в Зоне нет летающих
тварей, улегся на развилке веток, пристегнулся ремнями, чтоб во сне не упасть и начал
прокручивать в голове события подходящего к концу дня.

  Я не мог понять, ЗА ЧТО я убил людей на блокпосту? Ну нагрубили мне, ну обидели - это же не
повод! - хотя в Зоне, иногда, и за кривой взгляд убивали; но я же не был таким, я белый и
пушистый. А если Сахаров прав, и моими поступками руководит Зона? Но тогда я почувствовал
чужое вмешательство... а сейчас?
  Нет, нечего на Зону грешить, каждый отвечает за свои поступки сам! Легче всего сваливать
ответственность на чужие плечи. Ты убил их, ты сам так решил, ни кто другой не виноват
— смирись с этим.

  Солнце уже полностью зашло за горизонт, сон требовал твоей безоговорочной и полной
капитуляции, мозг, наконец, расслабился и в полудреме, в памяти всплыл один старый анекдот:
мужик, которого сбил паровоз, вернулся из больницы домой, заходит на костылях на кухню, а там
чайник как раз закипел и начал свистеть.
  Мужик давай молотить по чайнику костылем - в блюдце его спрессовал. А жена увидела этот
беспредел  и спрашивает
  - Ты чего творишь то ирод?
  - Жена, их надо убивать, пока они маленькие, а то потом они вырастают и больно бьются.

  К чему вспомнился старый анекдот, понять не успел — уснул; уснул спокойно и спал до утра.
  А утром совесть уже не мучила, мучила сырость и желание отлить.

Глава 3. Без названия.

    Что для тебя Зона, а Хромой? Место, где можно заработать? Нет, за восемь лет ты не сколотил
состояния, хотя мог...
  Тогда может убежище от закона? Нет, ты был законопослушным гражданином. Может быть ты романтик
— авантюрист? Тогда почему ты так спешишь к серым точкам на ПДА и тщательно потрошишь рюкзаки и
карманы мертвых сталкеров?
  Почему каждый раз ты возвращаешься сюда, в эти нечеловеческие условия? Возможно потому, что
только здесь, в Зоне ты и чувствуешь себя человеком, личностью, а не винтиком системы, каких
миллионы.
  В Зоне ты все решаешь сам, и все, что ты делаешь - исходит от тебя, а не навязано системой.
  Люди замкнулись в своем мире, мире, где все для людей, они смеются над природой, они сказали:
«Человек — это звучит гордо!»
  Эта «гордость» породила войны, геноцид, атомную бомбу, Чернобыль.
  Люди сказали: «Да здравствует технический прогресс!» И этот прогресс стер с лица земли Хиросиму,
отполировал до стекла остров Даманский, опустошил Припять. Старик Дарвин, где-то там, на небесах,
глядя на все это, горько плачет; он-то знает - научный прогресс и эволюция далеко не слова синонимы.
  Так что для тебя Зона, а Хромой? Ты знаешь ответ, вот он, но он уходит, выскальзывает, ну, хватай
его…

    Проснулся; как всегда внутренний будильник сработал четко — сильная вещь привычка, прошло
девять лет, как уволился из армии, а все равно - 5.30 и уже на ногах.

  Слез с дерева, размялся, сменил белье — одежда сырела ночью уже в середине августа, что
говорить о конце сентября.
  Есть не хотелось, организм еще не отошел полностью ото сна, но я полез в рюкзак за консервой
— неизвестно когда в следующий раз удастся перекусить, так что кушайте господин Хромой, не
обляпайтесь.
  На завтрак у нас широкий ассортимент блюд: «Завтрак туриста» в промасленной жестяной банке
с этикеткой, и «Завтрак туриста» в чуть ржавой банке, но без этикетки — чего изволите?
- какую банку подать? Вам открыть? Нет, Вы сами? Господин Хромой - Вы наш лучший клиент!

  Ну все, пора идти; пожитки собраны, желудок набит, следы моего пребывания здесь уничтожены,
оружие проверено. Вперед!

    Прошло чуть более двух суток после столкновения на блокпосту, я шел вглубь территории Свободы,
пытаясь по большому радиусу обойти «Военные склады» и выйти к заброшенной деревне.
  Там  можно будет пересидеть какое-то время, и двинуться дальше, к Бару «100 рентген» на
территории Долга; бармен обещал хорошо заплатить за мои артефакты и подогнать кое-что интересное
из снаряжения.

    Было странное ощущение - я шел уже два дня, но ни сталкеров, ни монстров не встретил, да
и в то, что «Свобода» так легко меня отпустила - верилось с трудом.
  Эти мысли давили мне на затылок, как наведенный ствол СВД.
  О, как я не любил это ощущение, уж лучше бой или погоня. От этого идти было грустно, и не
радовала ни погода (а денек был солнечный), ни красота осеннего леса.
  Я полностью отключил все мысли, превратившись в машину для шагания по Зоне...
  Странно получалось: ночью, во сне, организм отдыхал, а мозг работал, а днем, во время похода,
наоборот — организм работал, а мозг расслаблялся, телом руководили инстинкты и чутье, как будто
отрабатывая выстроенную за ночь модель поведения на день.
  И только в случае опасности, две эти системы, включались на полную, приводя сталкера в боевую
готовность для принятия решения, и действия в той или иной ситуации.

    Стоп! Впереди что-то происходит! Прислушался — вроде ничего, нет, точно, стрельба.
  Бил один автомат, скорее всего АКМ, точно не понять, далековато. Раз ствол один, выходит
кто-то от мутантов отбивается.
  Рванул, бежал размеренно, не торопясь, глупо потерять все силы во время бега, мало ли кто
там отстреливается, да и с учащенным пульсом целиться тяжелее.
  Лес впереди редел, слышимость улучшалась — сквозь автоматные очереди пробивался собачий лай.
  Стреляющий тоже перемещался, он уходил чуть левее.

  Я дал очередь вверх — иди мол, сюда, и немного ускорился. На поляну мы вышли одновременно, я,
он, и стая слепых псов.
  Военный сталкер, а это был без сомнения он, о чем красноречиво говорил его черный комбинезон,
был изрядно потрепан, но, не смотря на это, он не ринулся сразу ко мне, а продолжал спокойно
отходить, пересекая поляну по диагонали.

  Сразу видна подготовка — ушел с линии огня и открыл для меня «мишенное поле», а мишеней
хватало.
  Я отстреливал псов в трёх-четырёх метрах от военного; тех, что подходили ближе, он убивал
сам, жаль гранат не осталось, но все лучшее мы вечно тратим на убийство себе подобных, забывая
о других тварях.

  На какой-то момент мне показалось, что стая решила отказаться от трудной добычи, псы скрылись
из виду и даже не подавали голоса.
  Военный огляделся по сторонам, повесил автомат на плече и пошел по прямой ко мне. Я,
воспользовавшись затишьем, решил сменить магазин и опустил ствол.
  Подлые твари только этого и ждали, четыре слепых пса стремительно выбежали из леса и накинулись
на сталкера со спины.
  Поднявшись с колена, я побежал в надежде спасти военного, стрелять с места я не мог, зацепил
бы сталкера - уж слишком страдала точность у моего АКСУ.
  Когда нас отделяло менее тридцати шагов, я открыл огонь. Псы с визгом бросились в лес,
скрываясь от пуль. Стихло, ни воя, ни лая.
  Опускать ствол я не спешил, дважды наступать на одни и те же грабли в Зоне смертельно опасно.

  Простоял, целясь в никуда минуты три, пока в голове четко не сработал сигнал: «Все, твари
ушли». Что там с военным?
  Он лежал лицом вниз, трава вокруг него была залита кровью.
  Из рваной раны на шее пульсирующей струйкой била кровь. Я уже ни чем не мог помочь — слишком
поздно. Зона ошибок не прощала, маленькая оплошность и ты труп, лежишь и смотришь в землю
безразличными глазами.
  Ну что сталкер, смерть смертью, а жизнь жизнью, и чтобы выжить приходится делать, иногда, не
очень приятные вещи. Время мародерствовать.

    В рюкзаке военного не нашлось ничего сверхъестественного, только приличный запас патронов,
«НСПУ» (ночной стрелковый прицел унифицированный) и военный усиленный сухпай.
  Карманы тоже не порадовали, карточка, какая то, типа пластикового пропуска с цифрами 036114116,
да ножик перочинный. Теперь проверим разгрузку.
  Очень порадовал новенький детектор аномалий, хотя в свете последних событий я и свой-то не
включал, «Форт — 12», тоже новый, штык-нож, магазины, устройство бесшумной стрельбы к автомату,
подствольник - все.

  Автомат военного лежал на земле, хорошая, надежная машина с колиматорным прицелом -  АКМ,
явно доведенный военными оружейниками.
  На  АКМах не было дульных тормозов-компенсаторов, а на этом был, причем интегрированный в
ствол, это наводило на мысль о том, что точность стрельбы и кучность попаданий явно улучшены.
Я взял автомат в руки, по ощущению он был легче обычного АКМ, разобрал, осмотрел части и
механизмы — все в порядке, повреждений и явного износа частей нет, только затворная рама была
легче обычной.
  Собрал оружие, зарядил, прицелился в голову мертвой собаки метрах в сорока, выстрел — точно
в нос. Дал очередь, головы не стало, про себя отметил — скорострельность тоже чуть увеличена.
  Вот теперь встал перед выбором. Вариант первый: остаться со своим АКСУ, который я знал, и
который меньше весил, но патронов, осталось не много. Вариант второй: взять новый, но незнакомый
ствол с кучей патронов. Вариант третий: тащить оба ствола и два БК к ним.

  Рассмотрев все варианты, приняв в учет сроки службы моего АКСУ, я склонился к варианту №2,
как-никак новое есть новое, а тащить два ствола мне вообще не улыбалось.

  Патроны, сухпай и НСПУ сунул себе в рюкзак, ГП-25 туда же, детектор военного переместился из
его разгрузки в мою. Свой ПМ на Форт менять не стал, что бы там не говорили, но я считаю, что
ПМ простое и надежное оружие.
  Штык-нож мне ни к чему, своего «Власова» я не на что не променяю, а карточку и перочинный нож
запихнул в карман рюкзака — пусть валяются, на всякий случай.

  Свой детектор и остатки патронов 5,45 сложил в рюкзак военного, магазины попросту кинул возле
трупа, а вот автомат бережно вложил в руку мертвого сталкера, как-никак они оба сражались и
заслужили уважение.

  Я уходил, хоронить военного сталкера не стал, бесполезная трата времени и сил — твари все равно
разроют могилу и вкусят «сладенького», мне бы гранатку, оставил бы монстрам сюрприз.

     План оставался прежним: дойти к заброшенной деревне, а там видно будет; сталкеру планы
строить — Зону смешить.
  Рюкзак заметно утяжелился, а идти нужно было быстрее, так как час времени был уже потерян,
и нафиг я взял НСПУ и подствольник? Таскать теперь это барахло на горбу...
  Дойду до бара сразу же продам. Продам, и торговаться не стану. Зеленые первогодки, а их в
баре не меряно, в темноте пока видеть не могут, вот им НСПУ и втюхаю, по сходной цене.
  ГП-25 - долговцам, они эту штуковину любят и ценят. Артефакты — бармену, заводы -  рабочим,
землю — крестьянам.

     Как ни странно, но инцидент с военным сталкером меня взбодрил. Мужика, конечно, жаль было,
но Зона есть Зона, видать пришел его срок.
  Где-то вдалеке, позади меня, послышался протяжный собачий вой — вожак стаи приглашал своих
подопечных на трапезу. Ускорился еще больше, не хотелось стать десертом для глупых, но настырных
псов.

    Уже смеркалось, когда я подошел к деревне, впрочем, это меня нисколько не смущало
— опытные сталкеры прекрасно видели в темноте, этот странный феномен Зоны очень интересовал
покойного Круглова. За один год в Зоне его зрение с 0,4 на каждый глаз улучшилось до еденицы.
  Он даже развернул научные исследования, но так как ни один ветеран Зоны, на удивление доцента,
почему-то не согласился пожертвовать свои глаза «во имя науки», исследования пришлось прекратить.

  Подойдя к развалинам первого дома, почувствовал чужое присутствие. Люди. Людей в Зоне стоило
опасаться больше чем монстров, но опасности не почувствовал.

    В деревню входил не спеша, надеясь, что удастся избежать встречи с людьми, не то чтобы
боялся, но «береженого бог бережет, а небереженого конвой стережет».
  Прошел еще метров сто, выбирая домишко с «порядочной» крышей и лестницей на чердак
— ночевать в подвале не решался — места, где только один выход хорошо подходят на роль ловушки.

  Впереди увидел отблески огня. Во дворе дома обнесенного высоким частоколом горел огонь.
Возле огня суетились люди, явно готовили ужин, но и гостей они ждали тоже.
  Едва высунулся из-за забора чуть повыше, как меня окрикнули — «Сталкер, не прячься, подходи
к огню, пообщаемся!» Таиться дальше было глупо, и я подошел.

  - Вечер добрый, я Косматый, это Гриня и Федор.
  -Хромой.
  - Да ты садись, брат, как ты тут?
  - К бармену иду, заночевать тут думаю, а вы сами-то куда?
  - Пока никуда, мы тут уже неделю сидим, хотели за Барьер податься, разжиться стволами у
военных — говорят, их старшина АК-74 по дешевке толкает,  да свободовцы вообще озверели,
понаставили блокпостов, «Наша территория!» - орут, молодняка наглючего набрали, того и гляди
пальнут, пальнут и фамилии не спросят.

    - А два дня назад у них вообще запарка на барьере была — добавил Гриня, монстры толпами
шли, они все резервы туда кинули, даже часть охраны с базы сняли.
    - Оно бы все ничего, может к Барьеру бы, и пустили, помощь, как ни как - продолжал Гриня,
но у Свободы вечно геморрой.  Им какой-то маньяк — одиночка, блокпост под ноль уделал, семь
человек убил, видать довыёживались молокососы.

    - А они даже группу послать не смогли, все на Барьере были — подхватил Федор, сейчас от
монстров отбились и территорию зачищают, виновных ищут, нас уже два раза здесь проверяли.
    - А не найдут виновного, так назначат, у нас всегда так  - кто под горячую руку подвернулся,
того и расстреляли. Так что идти к ним сейчас, все равно, что застрелиться самому — подытожил
Косматый.

    - Ну, прошу к столу,- сказал Федор, снимая с вертела кусок жареного мяса, - оцени, Хромой,
моё фирменное блюдо - плоть зажаренная с чесноком и перцем «По сталкерски».

  Я обдумывал все услышанное, и приглашение к столу пропустил мимо ушей.

  - Да ты не бойся,- не правильно оценили мое молчание сталкеры,- Федор раньше в шашлычной
работал, так что в мясе толк знает.
  - А я и не боюсь, я думаю, сколько спирта в «Правильной» фляге осталось.
  - И ты молчал! Мы уже четыре дня не закусывали, тока ели, ну наливай…

  Ужин удался, отдыхать сталкеры решили по очереди, мне предложили вообще не дежурить, — мы за
неделю то отоспались, а ты, небось, уже ночи три по деревьям лазишь!
  Возможно, они просто не доверяли мне, но скорее всего, сочувствовали.

  Косматый, на правах товарища «старшего и чуткого», назначил себя дежурить первым, остальные
улеглись спать вокруг костра, и минут через двадцать уже пугали созданий зоны богатырским
храпом.
  Я все не мог уснуть — обдумывал полученную от сталкеров информацию, как вдруг услышал: «Хромой,
Хромой ты спишь?».
  - Нет Косматый.
  - Слышь, нельзя тебе к Долгу идти, там, на переходе Свобода свой блокпост поставила, примут
они тебя.
  - Да за что?
  - Сам знаешь за что, да ты не дергайся, мне новая Свобода тоже не по душе, так что сдавать
мы тебя не будем, но и ты нас пойми, ты подставить нас можешь, утром уходи.
  - Косматый, а что вообще со Свободой творится?
  - Ты что, с дуба рухнул? Ты когда последний раз в Зоне был?
  - В начале июня, я завязать пытался, но не смог, вот и вернулся, а тут…
  - А тут новые порядки, я подробностей не знаю, знаю только, что между Лукашем и Максом
кошка пробежала; Макс собрал молодняк вокруг себя и теперь сам всем заправляет.
  - А где делись Лукаш и остальные?
  - Не знаю, по слухам кто-то на Агропром вернулся, но мне кажется, нет их больше. Не стал
бы Макс живыми  их отпускать.
  - Печальный поворот.
  - Да, ну ладно, спи, тебе утром в дорогу.

Глава 4. Крайняя

    Проснулся от ощущения чего-то теплого на щеке, как будто маленький щенок, ласкаясь, лизнул
невзначай. Головная боль пришла позже, вместе с осознанием того, что по щеке течет моя
собственная кровь, а вязаная шапочка, в которой я любил спать, была ею же густо пропитана.
  Это кто ж это мне по шапке так бессовестно настучал, неужто граждане свободные сталкеры сдать
решили?
  Приподнял голову, смотрю -  спят граждане сталкеры. Как убитые спят — как живые они никогда
уже спать не будут. У Грини голова прострелена, у Косматого артерия на шее вскрыта, что с
Федором я не видел, но мяса «по-сталкерски», в его приготовлении, мне явно  больше не есть.
  Все понятно, одного не понятно, почему я-то живой?

  - Оклемался? Вставай скотина, на базу пойдем, судить тебя будем!

  Приподнявшись, я увидел шесть человек одетых в комбинезоны Свободы; теперь все ясно.

  - За что?
  - Сам знаешь за что, кто наш блокпост пострелял? Кроме тебя на нашей территории ни одного
одиночки за трое суток не нашли; значит ты!
  - Вы чего, одурели, не я это.
  - На базу! Макс разберется ты или не ты.

  Болезненный удар ботинком в ребра убедил меня, что спорить бесполезно. Голова кружилась,
но я встал.

  - Собирай пожитки этих троих и грузи на себя, свой рюкзак тоже цепляй — чего добру даром
пропадать.

   Я собрал вещи сталкеров, и спросил: «А ребят-то чего? Что они вам сделали?»

  - Укрывательство врагов группировки является военным преступлением, а за военные преступления
плата одна — смерть!
  - Ну а если я не враг?
  - Значит, им просто не повезло, а нам повезло, правда, Серый, ты же давно хотел винтарь,
как у этого волосатого урода.
  -В от и сбылась мечта идиота, - съязвил я. И тут же выплюнул  пару зубов выбитых ударом
приклада новой винтовки Серого. Язык мой — враг мой.

  - Ну все, хватит, пошли, - сказал один из свободовцев, до этого времени молчавший, но
по-видимому старший в группе; и мы отправились в путь.

  Обернувшись напоследок, увидел трупы сталкеров у догоревшего костра, слезы сами навернулись
на глаза. Смерть в зоне была явлением обычным, но чтоб вот так, ни за что — это вызывало ярость
и лишь одно желание, желание отомстить, отомстить кроваво!
  И тут я поймал себя на мысли: «А ведь свободовцы тоже мстят». Пусть коряво и бестолково, но
мстят, им тоже хочется крови своих врагов. Хотя нет, ребята  здесь не причем были, и это не
месть, свободовцы попросту сорвали злость на ни в чем неповинных сталкерах…

  Шёл вяло, голова кружилась, тяжесть мешков, и тяжесть пережитого не давали привести мысли
в порядок.
  Это бесило, ведь порядок в голове иногда поважнее ствола будет, и снова сбивался с мысли.
  Главное сейчас успокоиться, разработать план действий, потом будет просто — только выполняй.
  Сначала оценим противника — их шестеро, я один, они вооружены под завязку, а у меня кроме
рук ног и зубов ничего нет. Ах да, зубов уже тоже не полный комплект — нечего было трепать
языком. Дальше оценивать смысла не было, расклад явно не в мою пользу.

  Но как говорится, безвыходных ситуаций не бывает, нужно собраться, успокоиться, отпустить
мысли, и решение придет само собой. Вот только собраться, никак не получалось. А ну их к черту,
убьют, так убьют; в конце концов, рано или поздно все мы умрем!
  На этом и решил остановиться. Иррациональность данного решения почему-то не вызывала
раздражения, а раз решение принято, голова, душа и тело с ним согласны то и я двумя руками «за».

  На базу пришли к полудню. Я и раньше бывал на территории  базы Свободы, старый приятель
Лукаш неоднократно агитировал меня пополнить ряды анархистов, но то, что я увидел сейчас, меня
искренне удивило.
  Как будто вернулся на десять лет назад и снова оказался в армии. На КПП наряд, и не обкуренный,
а побритый и выглаженный. На спортгородке -  занятия, перед штабом — караул, огневые точки
— укреплены, патрули — патрулируют, и сталкеры чуть ли не строем по территории ходят ну разве
что только бордюры никто не белит.
  Я даже не удивился бы, если нам на встречу со стороны столовой, весело маршируя, вышел бы
взвод сталкеров, напевая: «Распрягайте хлопцы плотей,  та лягайте спочивать». А нет, вру,
удивился, хотя они песен не пели и даже не маршировали -  я очень удивился.
  Группу сталкеров вел человек! Вы спросите — а чего тут такого? Я Вам отвечу — раньше Свободу
никто никуда не водил, они сами «водились» куда хотели, конечно, в группах всегда были старшие,
но они никогда особо не выделялись, держались в середине группы, стараясь не показывать свое
преимущество.
  Этот же товарищ, который нам совсем не товарищ, выделялся ну очень явно, я бы даже сказал:
«Подчеркивал свое превосходство». И взгляд у «не товарища» был не добрый, не хотелось бы мне
с этим гражданином сойтись в темном переулке без пистолета.

  После небольшой экскурсии по базе в компании шести конвоиров меня поместили в ангар, точнее
в клетку в ангаре.
  В данном «пентхаузе», кроме меня находилось еще четыре человека. Я окинул взглядом
заключенных под стражу и не поверил глазам — Скряга!

  - Хромой, маньячело, чего таращишься, да, это я.
  - Скряга, старый еврей, ты как в клетке то оказался? Неуж-то не откупился?
  - Откупился, поэтому живой, а не болтаюсь где-нибудь на ветке, или еще хуже не стал куклой
Мясника. Посмотри, что эта тварь с ребятами делает!
    Окинув взглядом остальных сокамерников, заметил на них многочисленные кровоточащие порезы.

  - Скряга, это что-ж такое?
  - Что такое, говоришь? Мясник, сволочь, ребят как кукол для учебных боев использует
— оттачивает мастерство, так сказать, Новой Свободы.
  А сейчас вообще озверел, у них какой-то одиночка блокпост перестрелял, так они всех одиночек
на своей территории вылавливают и  «судят», вот только приговоры у них какие-то однобокие
— или в петлю, или к Мяснику, а тому только дай, уже семерых на фарш пустил, инструктор хренов.
  Ребятам тоже ножи дают, конечно. Но только Мяснику это до фени, мастер он выдающийся, и скотина
тоже выдающаяся.

  - Скряга, ты же всегда в штабе терся, хоть ты расскажи, что случилось со Свободой.
  - Ну, слушай! Три месяца назад приехала к нам делегация - десять человек ученых и с ними
охраны человек пятнадцать, якобы для изучения Зоны, все англоязычные, но и по-нашему шпрехают
- дай боже!
  И все сначала было красиво, я бы даже сказал шоколадно — оружие нам привезли, снарягу
новенькую подогнали, инструктора их наш молодняк учат, профессора тренинги по выживанию на
новейшей аппаратуре проводят; оборудования такого завезли, что нам и не снилось — сплошная
идиллия!
  Потом смотрю — Макс к ним в гости частенько захаживать начал, а он как-никак второй человек
на базе, "Ого,- думаю, - крепчает союз меча и орала, заграница нам поможет!"
  Молодняк наш после тренингов да занятий серьезнее стал, пьют меньше, курят меньше, спортом
занимаются. А мы радовались, вон какая смена растет, сильные, здоровые, с такими парнями к нам
ни военные, ни долговцы не сунутся!
  И ничего-то мы пни старые не замечали -  глаза то стеклянные у ребятишек! В общем, промывали
мозги молодняку капитально профессора, на подсознательном уровне, во время тренингов, а
инструктора на сознательном, во время занятий.
  Но шила, как говорится, в мешке не утаишь. Лукаш все-таки не дурак, понял, кто и чем здесь
занимается и решил приезжих гнать взашей, а Максу друзья его новые очень понравились, особенно
их деньги; большие деньги.
  И вот, в один прекрасный день Макс собрал весь молодняк, а также своих прихлебателей и вместе
с инструкторами такого пинка старикам дали, что мало кто в живых остался.
  Лично я выжил только потому, что Максу нужны мои каналы сбыта артефактов.

  - А с Лукашем то что?
  - Да не знаю я, по крайней мере, видел, что тело с табличкой «Лукаш — предатель и враг
Свободы» в петле возле КПП болталось. Вот такие дела, брат, а сам то как сюда попал?
  - Все просто — шёл по зоне, сталкер - сталкером, лег спать, проснулся с разбитой головой
и уже военным преступником.
  - Да шо вы говорите! Зная тебя, не удивлюсь, ели не задарма тебя виноватым назначили.
  - Задарма, не задарма — какая теперь разница, все равно повесят. Или что, даром они меня сюда тащили?
  - Не знаю, Хромой, поживем - увидим.
  - И не говори, увидим, … если поживем.

  Я лежал и думал — зачем понадобилась «приезжим» армия полузомби в Зоне? Да и зачем им сама
Зона? Как всегда угроза национальным интересам? Или что-то другое? В голову ничего не шло,
конечно, иметь вооруженный отряд на территории чужого государства хорошо, особенно если это
государство ближайший сосед твоего вероятного противника.
  Но вот только зачем в Зону лезть, когда к ней приковано столько внимания? Не понятно.

  До утра за мной никто не приходил, только пару раз разводящий менял часовых возле клетки.
  Я уж было думал, что про нас забыли, как вдруг ангар залил яркий электрический свет, ворота
распахнулись и к нашей клетке подошла группа людей.
  Макса я узнал сразу, рядом с ним стоял вчерашний товарищ с нехорошим взглядом, - Мясник,
—  тихо сказал Скряга, указывая на него. Также здесь находился немногословный командир отряда,
который меня задержал, и еще два сталкера одетых в экзоскелеты, по-видимому, личная охрана
Макса.
   - Граждане сталкеры,- начал Макс,- с нетерпением спешу сообщить вам радостную весть:
подлый враг, который расстрелял наш блокпост, найден; достойная смерть нашла подонка в лице
стаи слепых псов. И хотя нашей поисковой группе достался только обезображенный труп, сомнений
в том, что коварный враг мертв нет!
  Излучение его детектора аномалий полностью идентифицировано, экспертиза оружия, спасибо
нашим гостям, произведена!

  Макс говорил так, что я вдруг задумался — а не промыли ли мозги и ему? Но жадный огонек в
его глазах говорил об обратном.
  - Мы приносим свои извинения, и заявляем:- каждый сталкер, пострадавший не справедливо может
вступить в ряды Свободы, пройти курс полного лечения, а после двухнедельной доподготовки
стать полноправным членом справедливого братства Свободы!
   На этой фразе командир задержавшего меня отряда скорчил ехидную гримасу и сплюнул сквозь
зубы на пол, но тут же осекся, под взглядом Мясника.
  - Те же, кто не желают вступать в наши ряды, продолжал Макс, должны покинуть базу в
течение часа, все ваше имущество и вооружение будет вам возвращено!
    Только сейчас я заметил еще одного члена делегации, который стоял чуть поодаль и снимал
пламенную речь на камеру — небось, агитационный фильм готовят: «Свобода сурова, но справедлива!»
- подумалось мне.

  - Все, тушите свет, — сказал Макс,- Скряга, тебя это заявление не касается, остальных в
лазарет и на доподготовку. А ты, сталкер, подходи сюда, пообщаемся.
    Я подошел и тут Макс разглядел мое лицо.
  - Ба, какие люди! Хромой! Пришел записаться в ряды Свободы, или навестить могилку своего
друга Лукаша?
  - Я не знал что Лукаш погиб, а мое отношение к кланам ты знаешь сам. Но на могилку бы,
конечно, сходил, помянул приятеля, да вот только боюсь, что рядом моя могилка будет…
  - Правильно боишься, Хромой, друг моего врага — мой враг, хотя и за одним столом мы
частенько сидели…
  - Отдай его мне,- сказал вдруг Мясник,- на одиннадцать ноль-ноль у шестой группы занятия
намечаются, а куклы подходящей нет. Выживет - отпустишь с миром, не выживет — такова судьба.
  - Ок, на том и порешили, а до одиннадцати посидишь здесь — ответил Макс.
  Минутой позже, когда делегация ушла, ко мне подошел Скряга — тебе, где могилку-то копать,
поближе к Лукашу?
  - Да заткнись ты, и без тебя тошно. Лучше посоветуй что-нибудь дельное. Как он себя в бою
ведет?
  - Совет тут один, заколись лучше сам, он сначала руки и грудь режет, потом сухожилия на ногах,
потом добивает, если есть настроение.
  - Он когда-нибудь по-другому делал?
  - Нет, он любит поиграть со своими куклами.
  - Да, Скряга, не очень ты меня обнадежил, но если все-таки выживу с тебя бутылка.
  - Да хоть ящик, только выживи!
    Пришли за мной минут через сорок, повели на спортгородок, как я и ожидал. Занятия на
городке шли полным ходом; Мясник и другие инструктора гоняли молодняк по полной программе.
  С моим появлением люди стали подтягиваться к спортгородку, не скрывая интереса к предстоящей
расправе.
  И откуда вы такие кровожадные беретесь только? — мелькнуло в голове. Мясник выстроил свою
группу кольцом и махнул мне рукой — добро пожаловать дорогой друг. Я вошел в круг. Толпа зевак
плотно сбилась за спинами группы Мясника — ни дать не взять — Колизей!
  Макс и его придворные взобрались на ящики, чтобы лучше видеть, тоже мне, император доморощенный.

  Мясник снял китель с футболкой и, поигрывая внушительной мускулатурой, взял у ассистента два
ножа.
  - Хорошие ножички,- заметил я; но мне он, ни одного не дал. Из кольца учеников вышел один и
протянул мне обычный штык-нож от АК. Я почувствовал себя обделенным, ведь мой нож — в лучших
совдеповских традициях даже не был заточен.
  - На сегодняшних занятиях — начал Мясник, обходя меня по кругу — мы разучим несколько
приемов нападения на противника при помощи холодного оружия, тактику ведения ножевого боя
филиппинских мастеров, а также мы рассмотрим части тела человека, наиболее подходящие, для
нанесения летальных ударов холодным оружием.
  У меня похолодела спина, этот гад на сто процентов решил от меня избавиться. Макс, сидя на
ящиках, тихонько посмеивался — сценарий шоу явно расписан заранее, ну что ж, подыграем.
  Я изобразил дрожь в руках, мои глаза, обращаемые то к Максу, то к Мяснику поочередно молили о пощаде.

  Господин Хромой не был полным лохом в рукопашном бое, да и ножом владел не плохо — семь лет
в армии из них четыре в спецназе позволили накопить необходимый для выживания опыт, но восемь
лет в Зоне научили трезво оценивать свои возможности — против подготовленного «филиппинца»
шансов у меня не было.
  Плюхнувшись на колени, взяв штык-нож перед собой как распятие, я начал молиться; только бы
не переиграть. Поднялся, последний раз взглянул с мольбой на Макса — тот был не преклонен.
  - Начнем, пожалуй, - сказал Мясник и расплылся в театральной улыбке.
  - Да вы шоумен, дорогой,- подумалось мне,- что ж, шоу должно продолжаться. Посмотрим еще,
кто на чьих поминках пирожков наестся.

  Выпад, снова выпад, кожа под лезвием ножа разошлась - я заорал неистовым голосом.
  Выпад, еще, еще, камуфляж на груди окрасился в бурый цвет — тихое «А» на выдохе. Дальше
- слезы из глаз, «непроизвольное» мочеиспускание.
  - Да Вы не сталкер, Вы просто вонючая погань,— сказал Мясник. Согнувши ноги, тихо плача,
поджав порезанную руку к груди, я думал,— господин шоумен, вы дадите мне шанс или нет?

  Подняв оба ножа вверх, Мясник обратился к присутствующим: «Ну, и как эту тварь теперь резать,
он же воняет как скунс!» В рядах зрителей раздался смех и презрительные выкрики. Мясник, обходя
кольцо по кругу, остановился глазами на Максе, открыв мне свой бритый затылок.
  Пора! Разогнуть ноги и перехватить нож за лезвие, резко распрямить руку и мощным броском в
направлении головы противника послать нож к цели.

  Я не попал, не попал в голову, нож наполовину вошел в шею и застрял в позвоночнике.
  Инструктор покачнулся и упал лицом на землю, руки и ноги его дергались в судорожной конвульсии.
  Я спокойно подошел к Мяснику и ударом каблука вогнал нож в шею по самую рукоятку, тело обмякло.

  Занятие закончено, задание на самоподготовку: уяснить, что лучше сделать лужу мочи и выжить,
чем  недооценить противника и валяться в луже крови мертвым.

  Я подошел к Максу,— «ты обещал меня отпустить, где мои вещи, мне пора идти».
  Макс обвел притихшую толпу взглядом и тихо сказал — «Молчун, отведи его на КПП. Твои вещи
через пятнадцать минут будут там».

  Молчун, командир отряда который меня задержал, подошел и кивнув в сторону КПП сказал: «Пошли».
  До КПП шли молча; указав мне на бетонные плиты, возле вышки, Молчун сказал — сиди, жди
и куда-то удалился. Через пару минут пришел  свободовец в экзоскелете и принес мою снарягу и
оружие.
  На мое удивление все было на месте. Я начал было проверять оружие, но свободовец прикрикнул,
— эй не балуй, забирай шмотки и вали отсюда.
  - Погоди,- сказал вдруг появившийся из-за плиты Молчун,- нНа вот, переоденешься и дырки
замажешь,- Молчун протянул мне не новый, но чистый камуфляж, и индивидуальный перевязочный пакет,
— внизу, в деревне в первом колодце от кладбища вода нормальная, там и обмоешься. А теперь вали
отсюда, только быстро, нечего нам воздух портить.

  Слова Молчуна я понял буквально, собрал свои вещи и почти бегом отправился в указанном
направлении. Раны ныли, но я бежал ни смотря, ни на что.
  Прибыв на место, позабыв про осторожность, господин Хромой сбросил одежду и начал беспощадно
поливать себя холодной водой, смывая грязь кровь и мочу со своего тела. Затем тщательно
обработал раны — благо до сухожилий Мясник не добрался, оделся, подогнал снаряжение, проверил
оружие — готов!
  Нет, не готов, в нагрудном кармане что-то лежало и кололо грудь при ходьбе, залез под разгрузку,
достаю — ударник от затвора автомата. Ну что же ты, Молчун помимо одежды еще и запчасти подарить
решил? Я усмехнулся, но тут в голове сработала кнопка тревоги.
  Снял автомат с плеча, дослал патрон в патронник, нажал спуск — осечка, снова спуск — снова
осечка. Разобрал автомат, сменил ударник в затворе, спуск — выстрел! Так значит, меня все-таки
не отпустили, наивно было надеяться на благородство и честность Макса, спасибо Молчуну
— предупредил. Предупрежден — значит вооружен, а в моем случае это точно как никогда, и
предупрежден и вооружен заодно.
    Уходил в сторону Бара, на долговскую территорию, и хотя меня предупредили о пограничном
блокпосте, все равно решил пробиваться именно в том направлении.
  Изнеможенный, как загнанная лошадь, к утру следующего дня я вышел к переходу, где должен был
находиться блокпост Свободы.
  Со стороны блокпоста доносились звуки стрельбы. Я выполз на пригорок, и осмотрел местность.
  Бой на блокпосте вели группа Свободы и наступающая на них группа в черных и зеленых
бронежилетах.
  И хотя наступающих было в десятки раз больше, обороняющиеся успешно сдерживали натиск,
за счет хорошо укрепленного пулеметного гнезда. Мне вдруг вспомнилась недавно услышанная
фраза «Значит, им просто не повезло, а нам повезло», и с чистой совестью, прицельным огнем,
расстрелял пулеметный расчет с тыла…
  Через пару минут все было кончено, наступающие захватили блокпост, и вблизи я рассмотрел
эмблемы Долга на черных комбинезонах, и, нет, я отказывался верить — эмблемы Свободы на
зеленых.
  Выстрелил в воздух, подняться не было сил. На выстрел подошли два сталкера, один в зеленом,
другой в черном комбинезонах — Лукаш и Петренко. Два непримиримых врага  действовали вместе.
  - Лукаш, ты жив?
  - Да, как видишь, слухи о моей смерти сильно преувеличены. Ты сам то как?
  - Слушай, это важно, с минуты на минуту к вам придут гости, я их на хвосте приволок,
— сказал и потерял сознание…

    Через месяц, лежа в лазарете Долга, Хромой услышал новости о том, что Лукаш вместе с
долговцами выбили «пришлых» в направлении Выжигателя.
  Старая Свобода снова обосновалась на Военных Складах, а первым замом Лукаша стал Молчун.
  Петренко со своими воинами вернулся к Бару. В общем, все стало на круги своя.
  «Пришлые», позже оттянулись к Припяти, и организовали там новую группировку «Монолит».

  А еще через полмесяца, когда Хромого выписывали из лазарета, до Бара дошли известия о новых
боевых столкновениях между Долгом и Свободой.
  Хромой в этот день очень сильно напился. А после пьяный, в беспамятстве, ушел в Зону без
снаряги и оружия. Больше его никто не видел.

  Хромой. Глава 5.Прошлое