Они встретили новичка на выходе из деревни. Парень стоял, привалившись к забору, закинув голову. В лице не было ни кровинки. Рука на перевязи, под курткой на предплечье утолщение — наверняка бинт, а то и пара.
— Не прошёл я мост — он смущённо улыбнулся — а пулю поймал. Дали бандюки очередь наугад — и зацепило.
Он появился два дня назад. Со своим оружием. Держался уверенно и видно уже успел понюхать пороху до Зоны. Лет ему было за тридцать и с молодёжью общался мало. Поговорил с Фанатом, побродил вокруг деревни и двинул на Свалку. Но не повезло.
— Вот видишь как получилось, — сказал Дед Ренсу, после того как они распрощались с новичком, побредшим в деревню, — парень думал одно, а Зона распорядилась по другому! И всегда так бывает!
— Ну, это ещё понять нужно,— поддержал его Ренс, вышагивая своими длинными ходулями по асфальту дороги к мосту, — да и не просто понять, а принять.
— Правильно я говорю? — спросил Ренс у выскочившего на дорогу кабана. Кабан сел на сраку и задумался.
— Эт да! Но — живым вернулся. Это Зона ещё так — подзатыльник отвесила, чтоб нос не задирал!
— Пацаны, доставайте стволы,— донеслось с АТП, когда друзья, не особо и скрываясь поравнялись с "Локомотивом". Пули зацокали по бетонным столбикам, по дороге, выбивая искры.
— Давай-ка схоронимся от греха, пока уймутся -Дед зашёл внутрь автобусной остановки.
— А я вот сейчас тебя гранатой! — Ренс махнул рукой. На АТП прозвучал взрыв и всё стихло.
— Н-да...— прокомментировал Дед, — ну ты особо-то не борзей! О! Вот и дождичек начался — это к удаче!
И друзья бодренько затопали навстречу приключениям.
Впрочем, приключений они особенно и не искали, на рожон лезть не собирались и по Зоне ходили не первый год с оглядкой и без ненужного азарта. Путь у них был не близкий и не спеша дотопала сталкерская двойка до Бара, где и заночевали, выпив по средненькой за удачу.
На следующий день собирались к обеду быть на Милитари у Лукаша. А оказались в Кровососовке на чердаке разваленной халупы.
— Ну скажи, Дед, он, собака, что? так и будет филонить? — Ренс никак не мог поймать в перекрестье снайперки голову контролёра. Мутант прятался за домами на другой стороне улицы и в прицел не давался, посылая глюки на безопасном расстоянии и только что фиги не крутил. Ренсу даже показалось, что он разглядел выставленный в дыру стены средний палец, впрочем делиться с Дедом этой радостью он не спешил.
— Работа у него такая. Прятаться. Не то что эти! — Дед прищёлкнул очередной магазин к Абакану.
Добыча была невелика — один кровосос, а под ногами уже валялись гильзы с двух расстреляных магазинов . Три невредимых твари носились в стелсе по дороге на базу Свободы без видимых повреждений от дедовой стрельбы.
-Не! Так можно все патроны пожечь… Давай-ка двигать к Долговскому посту. Заодно патронов наберём, а там, может, и обойдём эту чёртову деревеньку.
Сталкеры выбрали момент, когда кровосы отбегут подальше и ломанули со всей прыти.
Настроение у ребят из Долга было не самое весёлое. Вторая неделя дежурства подходила к концу, смены не было и Воронин при очередной связи приказал не расслаблять булки и стоять ещё неделю. На подходах к посту от Рыжего леса валялись пара десятков мутантов в ассортименте. Видны были их следы пребывания и в расположении. И хотя два квада были в комлекте, но малехо потрёпаны и злы. Патронов они не продали. Оставаться на ночлег не предлагали. В довершение неприятностей влупил ливень и Дед с Ренсом резво понеслись дальше — к жилищу Лесника.
— Ща мигом домчим,— подбадривал Дед подуставшего за весёлый денёк в Зоне Ренсона, — мутанты пока с духом соберутся, здорово их должане потрепали, — мы мухой и пролетим!
— Знаем, летали! — подбадривал и себе Ренс пыхтящего Деда Макара.
Показылось открытое пространство с заброшенной шахтой, парой небольших двухэтажных строений и непременного для пейзажей Зоны габаритного железного и бетонного хлама.
— О, гости пожаловали! — услышали они рокочущий, добродушный бас, распахнув двери сооружения на верхотуре которого располагалась каморка Лесника, — добро пожаловать, поднимайтесь! — и друзья, обрадованно переглянувшись, загрохотали берцами по железной лестнице.
— Проходите, проходите, снимайте куртки, вон к печке вешайте, пусть сохнут, у меня тепло не замёрзнете, — Лесник — высокий, кремезный старик с окладистой бородой и весёлыми глазами подвинул к столу, накрытому клеёнкой пару табуретов.
— Тут ребята дичи настреляли, я как знал, что гости будут — супцу наварил — пальчики оближешь — Лесник достал с полки три глубоких железных миски и, пока сталкеры отдувались, оглядывались и устраивались за столом, навалил в них варева с хорошими кусками плоти на кости. Две — доверху, третью — себе, плеснув на дно, — Болотный Доктор с утра был, травок мне принёс всяких, так что ешьте — я сыт уже.
Лесник скрутил пробку с литрухи «Казаков» и плеснул сталкерам в кружки от души , — пейте, вона как промокли, да и ветерок сегодня взбалмошный, никак не перестанет, — а себе треть стакана.
Ренс, выпив, и поев от пуза горячего, осоловел и стал клевать носом.
— Давай-ка, парень, ложись, — Лесник одёрнул одеяло и древняя мощная панцирная кровать, скрипнув, приняла потерявшее сознание уже в падении тощее тело. Лесник, пока Дед расшнуровывал и стягивал с длинных ласт берцы, заботливо укрыл парня плотной, тёплой телогрейкой.
— Кто это? Дед смотрел на фотку ухмыляющегося молодого мужчины, висевшую в ногах кровати на стене.
— Сынок, шалопай. Одиночка. Вэштаеться по Зони, як витер по степи. Заглядывает иногда, не забывает старика,— дед, взглянув с любовью на фото ухмыльнулся одной половиной рта, молодо, хищно и задорно, — став похожим на мгновенье на парня с фотографии.
http://www.proza.ru/avtor/sexanet
И тут Макар вспомнил. Они остановились на привал на холмах у Агропрома — и Ренс уже дрых, похрапывая для солидности, модулируя на верхней октаве. ПДА пикнул. Мессага из серии «Помним, скорбим» предлагала помянуть безвременно почившего от кабаньих клыков на Агропроме сталкера Семецкого*.
— То-то хрюкали, як за гроши,— Дед вынул бинокль. Первым нарисовался псевдокот. Зверь сидел у сосны на другой стороне ложбины и, блаженно щурясь, внимал Ренсовым руладам. Дед повёл биноклем. Через дорогу, ведущую к базе Долга перебегал, хромая, к балочке, поросшей молодой, чахлой, крученой акацией сталкер в свежерваном комбезе. Перебежал, дохромал до спуска в балку, обернулся и, уставившись Деду прямо в очи ухмыльнулся. Эту улыбку забыть было невозможно.
— Так вот ты какой, северный олень, — Дед по-дурацки улыбнулся в ответ.
Сталкер повернулся, вскинул в приветствии «В рот фронт» руку с кулаком и скрылся в балочке. А Макар ещё долго таращился в бинокль и лыбился. Ренсу он ничего, понятное дело рассказывать не стал. «И сейчас не стану!» — подумал Дед, — «… мистика всё это».
Лесник плеснул ещё по-маленькой, достал огурчики и сало.
— Разговор предстоит! — понял Дед, мысленно потирая ладони.
— Ну а ко мне как, по делу или случайно забрели,— взгляд у Лесника был с хитринкой.
— А я вот сомневаюсь, что к тебе случайно забрести можно,— и себе подпустив хитрецы в улыбку парировал Макар.
— А чего нельзя, я всяким гостям рад. И случайным тоже. Правда, последнее время маловато их стало.
— Да, опустела Зона,— вздохнул Дед,— и артефактов стало меньше, совсем мало и аномалии как повывелись.
— И тоже, как посмотреть,— прищурился Лесник. Сколько всякого лишнего люду раньше толклось.
И было из-за чего надо признать. Зона умеет поманить. И отвадить умеет. Зона натуру человеческую узнала. Ведь народ за чем повалил? За богатством, за властью. Чем обернулось — кровушкой. А кровь и страдания хоть людские, хоть звериные — везде кровь и боль.
— Вот Зона и свернулась — как бы и не было её. И остались те, кто не за богатством и не за властью к Монолиту идут.
— Ну и таких ещё не мало, — возразил Макар, а что, Лесник, как бы чайку теперь?
— Ну это мы живо, — Лесник поставил кастрюльку на газовую, двух конфорную печку, повернул вентиль и чиркнул спичкой.
— Что смотришь? У меня баллон за стенкой. Всё по правилам. Ща заварим, с ежевичным листом, как один персонаж любит.
— Какой это персонаж, — улыбнулся Дед Макар, — знавал я одного…
— Может выйдет. Под койкой отсыпается. Вытребовал у меня водки. Вылакал два блюдца, согрешил я старый, налил, — так он со снорками сцепился, еле приплёлся, на морду прям смотреть некуда. Третий день отлёживается.
Вода в кастрюльке закипела, Лесник всыпал туда чая, бросил сухих листьев и помешал. Снял с полки две чашки, поставил, сдвинув миску с огурцами, на стол. Взял кастрюльку, охватив её голой ладонью, и разлил по чашкам.
— Вот, значит как мы кастрюльку берём,— подумал Дед Макар,— всё интересней и интересней становится.
—  Вот мёд на хлеб мажь — лесник снял с глиняной кринки бумажку и выставил вазочку с щипчиками и колотым сахаром, — я по старинке, вприкуску.
— Ты, — дуя на чай, — и не глядя на Лесника, продолжил Дед — о Зоне как о живом существе говоришь. А народ просто думает — авария, радиация, мутанты.
— Может и так. А может и нет. Вон пирамиды — рабы, полозья, камни сорокатонные. А не срастается всё до конца. Авария… Все знают — не должно было быть никакой аварии. И почему случилась — так до конца и не разобрались.
— А может Зона — это благо? Может Монолит нужен как приёмник — чувства и мысли человеческие собирать, плохие — стереть, а хорошие — усилить и в мир передать. И к Монолиту сейчас другие люди стали идти. И таким только к Монолиту и дорога. Других Зона и не пропустит.
— Да уж какое благо — взрыв, радиация, гибель стольких людей, что за благо в этом, — Дед с удивлением уставился в глаза Леснику.
— А ты знаешь, что могло быть не будь этого взрыва? Какие взрывы могли случиться. По всему шарику? Сколько людей погибнуть могло? И я не знаю. Знаю, что меняться люди стали. И к лучшему. И в Зоне и на Украине. Больше стали на людей походить чем на монстров.
Ренс на кровати заворочался, поднялся и стал обувать берцы.
— Отлить штоль? Подожди я с тобой выйду, тоже проветрюсь — поднялся Дед
— Давайте хлопцы, там будочка по дороге к блок-посту. Под ноги смотрите — темно уже.
Ренс, закрыв дверь, обитую переложенным ватой дерматином, всматривался в сумрак, примеряясь шагнуть на лестницу. Дед метнулся влево и, протиснувшись в узкую дверку, выскочил на парапет, окружающий по периметру комнату Лесника. Сориентировавшись и стараясь не стучать берцами дед подошёл по парапету к той стороне, где у Лесника стояла газовая печка.
Возле стены, как раз напротив, был металлический высокий ящик с замком — как раз на один баллон.
— Фух, — подумал Дед Макар, во как самому себя напугать можно! — он уже собирался вернуться, но вместо этого подошёл к ящику и с замиранием сердца посветил в щель фонариком.
Баллона не было.

Легенда Зоны: Вечный сталкер, Юрий Семецкий дошёл до Исполнителя желаний (по одной из версий — с не менее легендарным сталкером по кличке Журналист) и пожелал бессмертия. Исполнитель понял его желание, как всегда, по-своему — и с тех пор Семецкий вынужден умирать каждый день. Сообщение о его смерти сталкеры считают хорошей приметой, — впрочем как оно на самом деле никто толком не скажет.