Ночь косаря
Саша Кметт
Из серии «зарисовки из сгоревшего альбома».
Знаменитые вишневые сады, тянулись как казалось, до самого горизонта.
Однако спустя несколько километров они заканчивались шлагбаумом с кривой, похожей на
червивый гриб будкой постового.
Вишня уже поспела и клонила нагруженные ветки к мокрой от дождя земле.
Скоро сюда придут собиратели урожая, чтобы утопить губернию в вишневом варенье. А пока по
саду бродил только испуганный постовой, чавкая грязными сапогами.
Он светил во все стороны керосиновым фонарем, смотрел постоянно на часы, что показывали
половину двенадцатого ночи и беспокойно приговаривал:
— Проспал, проспал, проспал…
Ему казалось, что жизнь его закончилась. Что душа совсем пропала, и городовой теперь прибьет
его к деревянному щиту с надписью — «не спи на посту». От волнения у постового разболелся зуб
мудрости и вспомнились слова знакомого ушлого батюшки.
Тот утверждал, что если вдруг приснится незаконнорожденная дочь архимандрита верхом на
фиолетовой свинье, то обязательно произойдут неприятности.
Самого батюшку вскоре разжаловали до церковного сторожа, после того как поймали в одном
злачном месте для закоренелых безбожников.
Тут постовой увидел две темные фигуры с косами на плечах. От радости он тут же забыл дочь
архимандрита, что ласково хрюкала ему на ухо во сне и побежал поднимать шлагбаум.
— Удачного вам покоса, Архип Степанович, — услужливо приветствовал он первую фигуру в
мундире косаря высшей категории.
— Доброго вам здоровья, Алексей Петрович, — улыбнулся он второй фигуре в камзоле ученика.
Фигуры прошли ничего не ответив. Вскоре они скрылись из виду на узкой дороге, ведущей к
бывшему кукурузному полю.
Когда-то его высадили в честь гастролей одного колоритного маисового божка из Южной
Америки. А затем, поле арендовало министерство юстиции для новых посадок.
Как только косари подошли к заросшему густой травой министерскому полю, из плена облаков
выбралась луна. Осветила все вокруг, словно небесный священник, подняла в воздух комариную
паству.
— Люблю косить под луной, — Архип Степанович отмахнулся от мелких летающих упырей.
— Сразу вспоминаю детство. Мне нравилось слезать в полночь с печи, выбираться из дома и
смотреть как отец уходит на помещичьи луга охотится за сеном. Хотя тогда мне казалось, что
он ищет по ночам проклятые клады. По слухам, на них часто указывает полная луна.
Старший косарь положил бережно на траву именную косу и поставил рядом вместительную сумку.
Вынул из нее два заплечных мешка, кувшин молока, краюху свежего хлеба, две крупные луковицы.
Ученик Алексей молчал. Он небрежно бросил свою косу у родника, что журчал по соседству и
не спеша осмотрелся.
Все поле, после дождя было усыпано лунными бликами. Вдали, словно ночные миражи, шевелили
лохматой листвой корявые дубы. Между их кривых ветвей, то тут, то там, виднелись огоньки
дымящихся папирос.
С некоторых пор, наблюдать за судебным покосом запретили, но вирус любопытства преодолевал
все запреты. Зрителей было не остановить. Они стекались к полю еще днем, а потом прятались от
посторонних глаз в густых кронах деревьев.
— Тебе надо пока забыть про косу Марфы, — сказал вдруг Архип Степанович.
— Сегодня у тебя только одна подруга — твой острый инструмент.
Ученик вздрогнул и машинально прикоснулся к талии. Там его опоясывала гордость внучки
мельника — девичья коса, что он обрезал недавно почти под корень, напоив Марфу заморским
портвейном.
— Откуда вы знаете? — спросил Алексей учителя.
— Ко мне приходили ее братья,— ответил Архип Степанович,— просили разрешения сломать тебе
ноги. А потом они хотят, чтобы ты прислал сватов.
— Вот еще, — фыркнул ученик косаря,— зачем мне жена без косы?
— Как знаешь, — пожал плечами Архип Степанович,— только учти, одни из братьев работает
секретарем уездного суда. И способен выписать тебе приговор без очереди.
— Разве они могут тронуть государственного косаря?
— Ты пока лишь ученик. И государственную неприкосновенность еще не заслужил.
Алексей задумался и снова прикоснулся к животу, где его грели пышные, шелковистые девичьи
волосы цвета спелого абрикоса.
Налетела воздушная волна и пригнула траву, обнажив заячьи уши.
Русак пугливо подпрыгнул, сбив несколько пушистых одуванчиков, шарахнулся в сторону и
помчался по полю крученным узором. Послышались вскрики людей, приглушенные шумом ветра.
— Заяц поле разбудил, — сказал старший косарь,— пора приниматься за работу.
Архип Степанович снял мундир и аккуратно уложил его рядом с едой. Одел заплечный мешок,
взял в руки косу. Протер ее платком и поймал отражение луны острым лезвием.
— Заходи справа, — указал он направление ученику,— прямой линии не держись, но и зигзаги
особо не выписывай. Пробирайся осторожно к центру. Не спеши, покос не любит суеты. На месте
тоже не топчись — землю зря не утрамбовывай. Работай легко, без нажима. Но и как девку траву
гладить не надо. Снимай как можно ниже и береги силы. У нас еще все ночь впереди.
— Думаете успеем до утра все поле одолеть? — Алексей явно волновался.
— Конечно не успеем, — спокойно заявил учитель,— это невозможно. Да у нас и нет такой задачи.
А ты, не будь излишне кровожадным. Дай людям шанс.
Старший косарь отошел на левый край поля и подал оттуда ученику сигнал.
— Ну, с богом! — крикнул Архип Степанович и взмахнул косой.
Примерно через полчаса, Алексей впервые чертыхнулся. Прозвучал неприятный скрежет метала.
Из травы вылетели искры похожие на огненных мух.
— Нашла коса на череп? — задорно поинтересовался Архип Степанович.
— Нет, на камень, — разочарованно ответил ученик.
— Это хорошая примета, — старший косарь засмеялся.
— Но, чтобы она исполнилась надо совершить еще кое-какие действия. Сначала, брось камень
на восток и отсчитай десять шагов на север. Там развернись юлой, присядь и ухни дважды филином.
Тогда должно повезти.
Приняв наставления учителя всерьез, Алексей сделал все как полагается. Кинул, отсчитал,
развернулся, заголосил птицей. После чего замахнулся косой и тут же попал в цель.
Гуляющий по полю ветер быстро донес до Архипа Степановича человеческий хрип. Он обернулся
и успел заметить, как ученик нырнул в траву. Пробыл там пару секунд и вынырнул, держа в
протянутой руке свежеотсеченную голову с остекленевшими глазами.
Судя по морщинам и седине с залысинами владельцу головы было при жизни лет пятьдесят.
— С почином вас Алексей Петрович, — поздравил искренне старший косарь.
— С боевым можно сказать крещением. Но не расслабляетесь. Кладите голову в заплечный мешок
и продолжайте двигаться к центру. До «обеденного перерыва» у нас еще много времени.
Ученик с гордостью кинул голову в мешок и сразу почувствовал приятную тяжесть за спиной.
Ему хотелось еще похвалы и поздравлений, но взглянув на фигуру учителя, он смог разглядеть
на ней уже приличного размера горб. Добытый тихо и профессионально — без лишнего шума.
Воскресное утро косари встретили уставшими. Они сидели на небольшой поляне у родника и
доедали оставшиеся с ночи луковицы.
Тщательно вытертые от крови косы торчали из земли неподалеку и напоминали дорожные указатели.
Там же сушилась на утреннем солнце мокрая от пота Алексея коса девицы Марфы.
На пожухлой траве, прямо у ног косарей лежали результаты их трудов — итоги ночного покоса.
Преимущественно мужские головы, отсеченные мастерски у самого подбородка. К уху каждой
головы была прикреплена бирка с номерком. Рядом валялись пустые мешки.
Архип Степанович запил луковицу остатками молока, достал из мундира сложенный в несколько
раз список и стал сверять с ним головы по номеркам.
— Два многоженца, три похитителя девичьей чести без согласия родственников, — старший
косарь ставил в списке пометки.
— Угонщик крупного рогатого скота, слишком веселая вдова, автор частушек про триппер
городового, некрещеный сутенер, грабитель пьяных извозчиков и заговорщик-еретик. Всего
одиннадцать голов. Вполне прилично.
— А сколько в поле осталось? — Алексей пристально смотрел на нескошенные территории.
— Двадцать семь человек, — Архип Степанович заглянул еще раз в список.
— Что теперь с ними будет?
— Их выкопают и отпустят на все четыре стороны. Участие в судебном покосе дело добровольное.
Но выбор тут небольшой. Или ты испытываешь судьбу на прочность, или отправляешься на каторгу.
— А почему убийцы никогда не попадают в поле? — молодого человека давно интересовал этот вопрос.
— Потому что душегубам не хотят дарить шансы. Петля для них надежней.
С этими словами Архип Степанович поднялся на ноги, хрустнул суставами и принялся собирать
головы обратно в мешки. Алексей поднялся следом. Первым делом он вернул косу Марфы себе на талию,
а уже потом стал помогать учителю. Собрал инструмент, взвалил один из мешков на плечи.
Воскресный день, тем временем, вступал в свои законные права.
Солнце поднималось все выше и заставляло косарей спешить. Надо было еще успеть отнести головы
в участок и не опоздать в церковь к утренней службе.
