Страница Сергея на сайте проза.ру — https://proza.ru/avtor/lehaim
Это для тех, кто любит юмор, мудрость и, да простит мне Сергей, — богоизбранность!) Всё это — в
его творчестве.

  Тело Василия Ивановича Шаромыжникова было обнаружено в еврейском квартале
города «Н» с  огромной шишкой на лбу, которая стала основанием для проверки
обстоятельств смерти.

  Покойного знали в городе практически все местные жители.

  Он пользовался славой хулигана, бездельника и пьяницы, не мало досаждавшего
своими выходками даже представителям закона, которые исписали тонну бумаги на
протоколы  по происшествиям с его участием. 
  Но всякий раз Шаромыжников уходил от ответственности, бросая пить на время
разбирательства,  и представая перед органами правопорядка в виде преображенного
страдальца, ставшего жертвой недоразумения,  или в качестве подставленного
страстотерпца,  невинно влекомого на гильотину.

  К тому же, в качестве защиты от заблуждений правосудия  он неизменно предъявлял
бережно хранимые характеристики, начиная со срочной службы  в советской армии о
знаке отличника боевой и политической подготовки гвардии ефрейтора, до самой
ценной, которой он особенно гордился —  передовике производства забойного цеха
местной мясофабрики, закрытой лет тридцать  назад.

  По традиции после погребения,  о Шаромыжникове  стоило бы забыть, но к несчастью,
именно в это время между русской и еврейской общиной города происходили оживленные
споры по поводу главы 117 Кицур Шульхан Арух, вызванные политической ситуацией в
Мире и введенными Европейским союзом санкциями.
  К тому же смерть Шаромыжникова произошла именно в еврейском квартале, в котором тот
был известен как самый оголтелый  антисемит.

  Первые выводы судебно-медицинской экспертизы показали, что покойный скончался от
обширной черепно-мозговой гематомы, вызванной ударным контактом лба с  твердой
поверхностью под прямым углом.
   В упрощенном понимании это шишка не только на лбу, но и аналогичная на внутренней
части черепа.  Это обстоятельство прибавило тревог и подозрений в отношении неизвестного
еврейского мстителя, убившего наповал одним ударом весьма не маленькую жертву.
  Шаромыжников был высок и крепок, а его голова  напоминала формой штальхельм.

  По городу поползли неприятные слухи. На евреев  стали смотреть с ожившим
патриархальным  страхом и вспоминанием историй о жертвоприношениях с мацой
фаршированной чем-то после избиения младенцев...

  Это обстоятельство не способствовало установлению утраченного доверия, и среди
евреев стала ответно обсуждаться историческая несправедливость с цитированием
русских классиков и еврейских мудрецов.

   Ситуацию обострило и то, что могилу Шаромыжникова посетил губернатор.
   Это событие было отражено в печати для общественных масс превосходящих
количество жителей города, а потому его значение  стало  политическим.

  Губернатор, которого подвели  к могиле в дождливый день, некоторое время стоял
молча отодвинув охранника с зонтом, и скорбно взирал на покрытый венками  холмик.
    В звенящей тишине собравшиеся должностные лица области и прессы, мокли сложив
зонты, и затаив дыхание ждали исторической речи, которая должна была определить
дальнейшую судьбу субъекта федерации,  а возможно и всего человечества.
  Никто не станет отрицать, что подчас незначительное слово определяет историю,
например «Мы пойдем другим путем».

  И губернатор заговорил дрогнувшим голосом,

— Дорогие сограждане, братья и сестры! Сегодня к нам с бедой прилетели ветры злые.
Мы не станем указывать  на их восточную сторону, но все хорошо знают,  на чем и как
они делают деньги…
   Безвременно и трагично ушедший от нас Василий Шаромыжников был одним из тех
настоящих патриотов, благодаря которым наша страна дошла до полного процветания.
    Он даже скончался в виде буквы «Т», являющейся великим, преисполненным глубокого
смысла символом нашей цивилизации.

  Мы все, помним тебя, Василий, не останемся в долгах и в сторонах от нашего общего горя.
Слово предоставляется моему заместителю по борьбе с инакомыслием и связями с
общественностью.

  Заместитель вытерев лицо от дождя и слез  произнес речь таким загробным голосом, что
несколько дам потеряли сознание,

— Уважаемая  неинакомыслящая  общественность! Моя скорбь безмерна. А ведь сколько верных
сынов отечества было замучено в застенках и убито нашими врагами Отечества!  Иисус, Жанна
Дарк, Пушкин, Лермонтов, Че Гевара… Теперь их список пополнен Шаромыжниковым.
  Но мы разрушим весь Мир насилия до основанья,  а затем…».

   Здесь речь заместителя прервал губернатор,

— Пока не стоит разрушать, коллега, лучше сказать "мы его построим", и строительство начнем
вот с этой могилы!

  Слова  губернатора перешли в  бурные продолжительные аплодисменты. Почетный
караул сделал залпы, военный оркестр сыграл Прощание славянки, далее присутствовавшие
должностные лица один за другим воздали хвалебные речи о покойном,  совершили ход по
улице, за которой располагался еврейский квартал, после чего губернатор со своей свитой
отбыл на траурную панихиду в сауну мэра, а граждане еще долго поминали усопшего в парке,
где специально для массовых гуляний были развернуты торговые палатки с военно — полевой
кухней.

  С того дня  эта улица стала границей, вдоль которой курсировали силы русской национальной
самообороны, а буква «Т» стала изображаться не только на шевронах защитников, но и на всех
административных зданиях и учебных заведениях.

  Тем временем следствие  активизировалось. Из столицы прибыла усиленная следственно-оперативная
группа в сопровождении сил спецназа.
  В помощь им были  направлены гвардейцы и военные из соседних областей. Прокуратура
организовала круглосуточный надзор, и стала осуществлять деятельность,  которой прежде не
занималась, а именно,  совершать совместные рейды по охране общественного порядка.

  Версии следствия множились,  особенно выделялась та, по которой Шаромыжников стал
жертвой культового убийства, совершенного в ходе религиозного ритуала  с приданием ему
посмертного вида распятого.

После озвучивания этой версии Шаромыжникову  было присвоено звание национального
Т-героя посмертно.
   Несмотря на   принимаемые меры, следствие зашло в тупик.  Волнение граждан росло и
стало грозить несанкционированными массовыми беспорядками.

  Для успокоения  общественности сводки публиковались каждый час с сурдопереводом.
Над городом стали кружиться вертолеты.
   По материалам уголовного дела ниточка расследования обрывалась на месте происшествия,
где был найден  труп национального  Т-героя.

  В число подозреваемых вошли все лица еврейской национальности города, для чего была
проведена перепись населения. Исключением не стали даже родственники, не имевшие
признаков еврейства, кроме неких  галахических.

  Возник вопрос массовых арестов, но в силу отсутствия специальных учреждений с надлежащим
количеством мест арестованных,  было принято решение о возведении стены с колючей
проволокой вокруг  опасного квартала.

  Но тут произошло событие, которое равно можно назвать неожиданным и ожидаемым.
  Когда напряжение перешло красную критическую линию,  в Главный штаб  явился неизвестный
ранее двенадцатилетний еврейский мальчик Андрей, фамилию которого мы по этическим причинам
назвать не можем, и сообщил, что он стал свидетелем смерти Шаромыжникова, и что местный
раввин попросил его сделать это заявление.
   Он рассказал следователю о том, что Шаромыжников шел по улице пьяный, споткнулся, и,
пытаясь удержаться на ногах, вычурно пробежал пять метров, таки упал,  угодив со всего размаха
лбом в фонарный столб, после чего больше не поднимался.

  Следователь оформил протокол допроса и отнес  его руководству. О последовавших событиях  мы,
может быть,  расскажем позже, ведь эта история не закончилась, и вряд ли когда-нибудь… К тому же
следователя сразу уволили, а в  город уже прибыли танки.